Стратегии счастливых пар. Валентин Бадрак

считает, что молодой Ростропович, «как и его отец, был влюбчив, но бешеная гастрольная гонка – до 200 концертов в год! – не оставляла времени для личной жизни». Справедливым и аргументированным кажется его замечание о поиске Ростроповичем духовно близкого человека, именно в таком подходе сформировалась семья Леопольда Ростроповича и Софьи Федотовой. Тем не менее, Мстислав Ростропович некоторое время «неумело, по-юношески» ухаживал за Майей Плисецкой, увивался за известной в то время певицей Зарой Долухановой. Возможно, были и другие увлечения, не выросшие до фатальной страсти или роковой любви. Истинную духовную близость он почувствовал, лишь встретив Галину Вишневскую – поражавшую не столько броской, где-то даже ослепляющей красотой, сколько исключительной славянской женственностью и одухотворенностью.

      Между тем характер и мировоззрение Галины родились из внутренней драмы покинутого ребенка, ощущений «подкидыша», которые она испытывала в течение многих лет взросления. Родители, которые с первых дней жизни стали чужими, сформировали в ней тяжелый комплекс человека, лишенного любви и ласки. Это несносное болезненное чувство отложило неизгладимый отпечаток на формирование мотиваций на протяжении значительной части взрослой жизни – за ее кажущейся увлеченностью всегда стояли отстраненно-равнодушные тени отца и матери, толкавшие на поиск подлинной любви.

      В детском восприятии Галины остались «отпечатки» красоты матери, ее «стройные ноги», «поразительно красивые руки». Хотя она восхищалась матерью «как бы со стороны», должно быть, через призму материнской красоты девочке передалось ощущение и собственной физической привлекательности. Образ отца в ее сознании фиксировался как силуэт безнадежного пьяницы, психически неуравновешенного, часто приходящего в состояние бешенства, к тому же человека беспринципного и нечистоплотного в отношениях с окружающим миром. В воспоминаниях Галина Вишневская пестрыми мазками дала картину родительской нелюбви, полной семейной разобщенности и равнодушия к ней. Озлобленные непредсказуемыми поворотами жизни, мало востребованные социумом, родители Вишневской практически отвергли своего ребенка, который не был желанным. Не умея создать сценарий собственной жизни, не желая даже учиться этому, они не задумываясь, резким движением перечеркнули и сценарий жизни собственной дочери. Крах человеческих чувств не сделал из нее черствое чудовище лишь потому, что многогранный, широкий диапазон проявлений жизни вынес ее, словно в пику ужасным родителям, на далекий берег, где обитали доброта, душевная красота и человечность. Действительно, с раннего детства Галине пришлось с близкого расстояния наблюдать две полярные формы человеческого: мерзкую, гадкую, низведенную до откровенного скотства и возвышенную, исполненную чуткости, любви к ближнему. Ее становление во многом напоминает детство и юность Горького, выросшего до самородка среди человеческого сора и гнуса благодаря встреченным