Афоризмы. Наполеон Бонапарт

трон; когда трусость и позор расшатывают его, лучше отречься.

      LXV

      Я всегда восхищался Митридатом, который думал о завоевании Рима в то время, когда сам был побежден и бежал.

      LXVI

      Когда я был монархом, каждый раз, когда я пользовался правом помилования, впоследствии всегда раскаивался в этом.

      LXVII

      В точном наследовании природы не про является трагедия; я предпочитаю группу Лаокоона концу пьесы «Родогун».

      LXVIII

      Конституционные государства застойны; действия правительства слишком ограничены, что ставит их в самое невыгодное положение в борьбе с могущественными и единолично правящими соседями. Диктатура могла бы помочь им, но она подобна тарану, который пробьет врата столицы еще прежде, чем они будут готовы выдержать удар.

      LXIX

      Эмигранты, дворяне и священники, потерявшие свои имения и привилегии во время революции, рассчитывали вернуть их с восстановлением старой династии. Они думали, что все еще находятся в Кобленце; они на все смотрели с ложной точки зрения. Они не видели света, они лишь плакали за своими деньгами.

      LXX

      Старики, которые сохраняют наклонности юнцов, теряют уважение к себе и становятся смешны.

      LXXI

      Дурак всего лишь утомителен, педант невыносим; никогда не понимал Бональда.

      LXXII

      Мир физического невероятно узок; правду нужно искать в мире духовном, если хотим проникнуть в глубь политики и войны.

      LXXIII

      Две партии, ныне существующие во Франции, хоть и разъярены одна на другую, объединяются – но не против конституционного правления, до которого им мало дела, а против кучки честных людей, чье молчание уничижает их.

      LXXIV

      Когда я появился на политической арене, на ней было всего два типа людей; конституционные объединения, требующие аграрных законов во имя Гракха Бабефа; и фрюктидорианцы, которые хотели управлять с помощью военных судов, ссылок и отставок.

      LXXV

      Нынешние главы фракций во Франции – карлики, вскарабкавшиеся на ходули. Несколько талантливых людей и множество болтунов.

      LXXVI

      Был грандиозный протест против того, что называют моим деспотизмом; однако я всегда говорил, что нация не является собственностью человека, который правит ею; сейчас же монархи, установившие конституционное правление, другого мнения.

      LXXVII

      Если бы юрист Гойе, отступник Сиейес, поверенный Ревбель и старьевщик Мулэн сделались королями, я бы запросто стал консулом; я заручился опытом Монтенотти, Лоди, Арколе, Шебрэйса и Абукира.

      LXXVIII

      Неудачи Франции начиная с 1814 года обусловлены тем обстоятельством, что идеалистов с виртуозной способностью к манипуляции угораздило дорваться до власти. Это люди хаоса, ибо хаос проник в их разум. Они служат Богу и дьяволу.

      LXXIX

      Для меня не будет будущего, пока мое время не пройдет. Клевета добирается до меня, лишь пока я жив.

      LXXX

      Случай