Дерби госпожи Крулевской. Александр Ралот

однако совсем не готов есть обязательную утреннюю кашу.

      Мать взяла малыша на руки. Прижала к себе. Он положил свою белокурую головку к ней на плечо и вдруг неожиданно произнёс: «А папа сегодня умрёт».

      – Что ты такое говоришь, – испугалось мать. – Перестань, пожалуйста, молоть всякую чушь. Наш папа на соревнованиях, он обязательно выиграет большой красивый кубок, привезёт его домой, и ты будешь с ним играть. Он очень хороший жокей, его никто не может победить. Слышишь, никто!

      Сын ничего не ответил, он спрыгнул на пол и убежал на кухню. На сердце женщины от слов сына стало как-то тревожно. Она подошла к столу, взяла телефон и нажала кнопку. На экране появилось фото наездника в красивой форме, ведущего под уздцы лошадь. Телефон несколько раз прогудел сигналом вызова и смолк. Женщина набрала другой номер.

      – Дежурный по ипподрому слушает, – ответила трубка.

      – Будьте добры, позовите, пожалуйста, Ивана Кравеца к телефону, очень надо, – попросила она дрожащим голосом.

      – Женщина, это у нас категорически запрещено. Только после завершения соревнований. И никак не раньше. – Трубка запищала сигналами отбоя.

      Положив телефон на место, мать вздохнула и поспешила на кухню, уговаривать сына съесть хоть немного ненавистной каши.

      Иван проверял стремена у коня.

      «Попридержать, а вот вам, выкусите. Не на того, господин хороший, напал. Скакуна он мне чистопородного купит, за два миллиона долларов. Как же, держи карман шире. От таких, как он, дождёшься. Небось поставил на „тёмную лошадку“ и желание имеет сорвать куш, дело известное. А меня кормит пустыми байками. И глаза у него какие-то необычные, колючие. Смотрю в них и будто гвоздь проглотил или подковой в лоб заехали, аж голова затрещала. Нет, господин „колючий“, Кравец в таких делах никогда не участвовал и участвовать не будет! Дудки. Сколько бы ты его своими глазищами не буравил! Имя честного жокея не продаётся. Да и мой конь меня не поймёт. Не дай бог, обидится ещё. Он же как человек, всё понимает, разве что не говорит. Как я ему потом объясню, что мне чистокровную арабскую двухлетку пообещали».

      Иван взял щётку и стал в очередной раз протирать круп лошади.

      ***

      Директор сидел в бывшей директорской, а ныне ВИП ложе ипподрома и лениво наблюдал за тем, что происходит на поле. Он с удовольствием вспоминал, как при помощи своего чудесного дара смог в самый последний момент вырваться из ловушки, расставленной операми в Южном городе. Как за несколько дней до этого силой своей мысли заставил местного авторитета по кличке «Гриб» принять смертельную дозу яда. Правда, после этих «фокусов» жутко болит, просто раскалывается голова, и никакие даже самые сильные болеутоляющие таблетки не помогают, но за всё в этом мире надо платить. Вот и этот хлыщ-жокей заплатит, здорово заплатит, если не исполнит его волю. Директор впервые в своей жизни увидел, что его гипноз не действует или действует крайне слабо. Жокей не сказал