Чернышёв. Остросюжетный приключенческий роман. Вадим Голубев

из провинции крупного чиновника, не то князя, не то графа. Молодой человек даже не огорчился этим. У него уже началась своя жизнь.

      Глава 2

      Петербург поразил Чернышёва своим великолепием, чопорностью и надменностью. По сравнению с разухабистой, простецкой и чуть безалаберной Москвой это был совершенно другой мир. Именно не город, не часть великой державы, а целый мир. Даже уличные торговцы здесь были другими: степенными, не заискивавшими перед покупателями, и если обманывавшими то в меру – не беспредельно, как в Первопрестольной. Другим миром по сравнению с Москвой был высший свет. Не случайно хлебосольные, разудалые москвичи, попав в него, быстро перенимали холодность и высокомерие петербургских аристократов.

      – Здесь, как нигде надобно быть очень осторожным в словах и суждениях, – напутствовал молодого человека Александр Борисович Куракин, во дворце которого остановился Чернышёв. – Не там поставленная в разговоре запятая может привести к интригам против тебя. Такие сплетни распустят, что на сто лет вперед хватит. Будут при каждом удобном случае клеветать на тебя государю…

      – По-моему император мудр не по летам. Сумеет отличить зерно от плевел, – возразил Чернышёв.

      – Эх, Сашенька! Царь-батюшка умен, да капля камень точит. Скольким порядочным, преданным людям наши светские львы и львицы шеи свернули. Оговорив, устранили их от императорского двора. Словом, держи ухо востро!

      С первых минут пребывания в Зимнем дворце Чернышёв ощутил пристальное внимание дам. Сразу нескольких фрейлин вызвались учить его придворному этикету, светским манерам, навыкам услужения императрице, в свиту которой определили юношу. Молодые, чуть старше его женщины, словно ненароком касались грудью, поглаживали, прижимались. За чаем для пажей и фрейлин Александр почувствовал, что сразу три ножки гладят его крепкие, затянутые в шелковые чулки икры.

      Во время послеобеденного отдыха императрицы пажи приступили к занятиям по фехтованию. Чернышёву не было среди них равных. Краем глаза он заметил, что с балкона, тянувшегося вдоль зала, на него с восторгом смотрят три молодые дамы. Вечером он помогал им готовить постель для государыни. Затем двое из них остались дежурить в покоях Елизаветы Алексеевны. Третья же попросила молодого человека проводить ее.

      – Никак не могу привыкнуть к верхним этажам Зимнего, – прощебетала она и впилась долгим поцелуем в губы Чернышёва.

      Не прерывая поцелуя, фрейлина толкнула дверь в свою комнату. Целуясь, парочка добралась до кровати. Дама распласталась на ней. Александр стянул с себя короткие штаны до колен – кюлоты и опустился на прелестницу. В Москве ему приходилось иметь дело с дворовыми девушками. Маменька для вида выказывала неудовольствие, но при этом говаривала: «Пусть со своими, здоровыми потешится. Все лучше, чем по борделям шляться, и не дай Бог, какую-нибудь гадость подцепить!» Девушки всегда были довольны. Осталась довольной и партнерша