Одиночество, зомби и ментальная магия. Ирина Зиненко

стали ему было не привыкать. Завернувшись в робу и приказав Гари будить его только в самом крайнем случае, Карайн закрыл глаза и тут же провалился в сон. Через час его разбудил настойчиво пробивающийся сквозь затуманенное сознание звонок телефона, похоже он был не первый, но Салем всегда мог сказать, что он был занят ритуалом и не мог ответить. Вяло махнув рукой, Карайн дождался, пока костлявая рука положит трубку ему на голову и не открывая глаз ответил.

      – Я занят, – его голос, даже в таком едва проснувшемся состоянии был нормальным, этому он научился на второй месяц работы тут.

      – Салем, это Зайонц, как там мое дело?

      – Какое из трех, мадам? Если вы про последнего, то благодаря «помощи» посетительниц вашей практикантки, он только сейчас готов к разговору, – Карайн не удержался и все таки съязвил.

      – Хорошо, я сейчас зайду.

      – Через сорок минут, я занят, – «а двадцать первый ещё не прибрал то, что натворил» подумал он про себя, – Хотя вас может встретить Гари.

      – Не надо. Сорок минут я подожду, – похоже, встречаться со слугой некроманта не было желания ни у кого.

      – Я позвоню, – Салем мотнул головой, снова засыпая, а Гари положил трубку и убрал телефон обратно в нишу на стене.

      «Если работать сидя, то сложно найти приключения на собственную задницу»

      Дину брат подвёз почти к самым дверям службы. Остаток предыдущего вечера прошел почти замечательно. Онейр привёз ее к себе. Он жил за городом, с семьёй в большом доме с садом, бассейном и всеми прочими атрибутами спокойной, удачно сложившейся жизни. С родителями Онейр почти не общался, став их большим первым разочарованием бросив университет на втором курсе. Теперь он только иногда привозил к ним внуков, и каждый раз получал дома скандал от жены – дети набирались от бабушки и дедушки оригинальности. Это кстати было единственное в чем сестра и жена Онейра были солидарны. Блондинистая красавица Марлен не любила и боялась сестру мужа. Менталист… как влезет ещё в голову… даже не ей, хотя тоже хорошего мало… а мужу, детям… мало ли что ЭТОЙ в голову взбредет… И ходит по дому без перчаток, хватает все руками, детей обнимает, а Нил и рад. Деменция-Дина впрочем, чхать хотела на глухое недовольство золовки. Ее любили племянники и брат, и этот дом был единственным местом, где она могла оголить руки, одеть лёгкую одежду и расслабиться. Конечно, было несколько пробоев, когда она видела как племянница втихаря ела варенье в подвале или как старший мальчик прятал журналы с голыми девками в выдолбленном в полу тайнике, благо они сопровождались мощным зарядом стыда или опасения, но это были настолько домашние мелочи… Даже мило. Самое оно после тяжёлого дня.

      – Может все-таки плюнешь на грант? – дорога из пригородов до службы занимала почти час и Онейр желал пообщаться, – Ну, сколько можно, ты и так сэкономила на обучении за последние годы. Зачем ты себя мучаешь?

      – Нил, они