Дивизия особого назначения. Пограничники бывшими не бывают!. Фарход Хабибов

Нет, это был бы непорядок, я ведь не трагик, ой не комик. Ах да! – вспомнил! – не гомик и не импотенторенто. Вот и накрылась наша прогулка! А после одушевления (не оживания, а приема душа), причем пришлось дважды его принимать (ну, сами понимаете, почему!), мы собирались пойти искупаться. МеШтатели, размеШтались! В промежутках между одушевлениями, чтоб заглушить Машины крики-стоны, пришлось врубать телевизор, как звуко-дымовую завесу (через стенку-то – престарелая пара из Голландии – обзавидуются еще и пожалуются, как в первую ночь. Или кондратий от зависти хватит). Ну да, в первую ночь, в ночь встречи, мы хулиганили (если можно это так обзовнуть) всю ночь напролет, из-за Машкиных стонов соседи-евростукачи пожаловались администрации, и нас среди ночи призвали к толерастности. Ништяк себе толерантность – в три часа ночи, блин! – даже утра!

      Вот и приходится мне по ночам на Машку глушитель надевать, то есть ее ротик прикрывать или ладонью, или уж совсем в кризисные моменты – подушкой. Потому как ладонь она запросто может откусить! Насчет толерантности: только наглосаксы в пачке с западноЭвропейцами считают, что толерантность для них. То есть все должны быть толерантными с ними, а они с другими – хега с два![18] То есть эта западная рожа может себе позволить пукнуть во время общего обеда (или рыгнуть), и мы его должны понять и пгостить[19]. А вот если мы хотим чего-то не нравящегося наглику (немцу, голландцу и т. д.) сделать… То должны толерастировать. Разве не свинство, я ж ему, когда этот ублюдок рыгнул, замечание или призыв к толерастии не делал, а чего же он нам ночью не дает свободы? Простите, вырвалось – не вынесла душа поэта[20].

      Ну а когда с одушевлением все-таки закончили и собрались на пляж, по телику начали читать рецепт каких-то особо хрустящих свиных ушек, ну, или ушиных свинок, точно не помню. Глядя на это, Машка прилипла к телевизору круче, чем лист от березового веника к ягодичным мышцам в бане.

      Потому я и кукую на пляже аки перст един, читаю книжку и на попы поглядываю. Ух ты, смотри: Дженнифер Жопес своей жоперсоной, Хы – Хы – Хы! Но, надо признать, хоть это и не сама Жопес, но жопес у мадам заЧОТный (каламбур, господа присяжные)… да и с тылу никакой разницы.

      Е-мое, я уж долго, оказывается, на эту девушку смотрю! А если ща Машка спалит, это ж для меня персональная третья мировая настанет. И я, скромно потупив свои бесстыжие глазки, пытаюсь осилить, чего ж там намудрил аффтар, который не жжот. Но чего-то не читается. А почему? Да люди вокруг ходят, а некоторые такие волнительные… Ну, не люди, конечно, а линии бедер, или такие, в которых «тема сисег раскрыта».

      Фу, ковыляет соседка, старушка-голландка, «эротический костюм, конечно, костюмом, но гладить-то его иногда надо»… Зато рядом, попа, вау! Сиськи – зачОт! Попка плосковата, зато в профиль линии неплохие… Вот это титьки! Фу, а это что за гладильная доска?.. Ох, выходное отверстие, пуля вошла в левую часть груди и вышла чуть ниже левой лопатки. Повезло, на волосок от смерти. Блин, откуда у мужика выходное

18

Часто упоминаемое выражение одного из персонажей «Нашей Раши» А. Бородача, в исполнении М. Галустяна.

19

Еще одно часто упоминаемое выражение одного из персонажей «Нашей Раши» А. Бородача, в исполнении М. Галустяна.

20

Цитата из стихотворения М. Лермонтова «Смерть поэта».