Великая война. 1914–1918. Джон Киган

Германии военное поколение понесло не меньшие потери. Численность возрастных групп 1892–1895 годов рождения, мужчин, которым к моменту начала войны было от 19 до 22 лет, сократилась на 35–37 %. В целом из 16 000 000 человек, родившихся в период с 1870 по 1899-й, погибло 13 %, примерно по 465 600 в каждый год войны. Самые большие потери, как и в других армиях, понес офицерский корпус – 23 % убитых (25 % кадровых офицеров) против 14 % рядовых и младших командиров. Среди немецких инвалидов 44 657 лишились ноги, 20 877 – руки, 1264 – обеих ног и 136 – обеих рук. 2547 человек ослепли – малая доля получивших ранение в голову, которое, как правило, оказывалось смертельным. Всего Германия потеряла 2 057 000 человек убитыми или впоследствии умершими от ран[9].

      Несмотря на огромные потери – в России и Турции точных данных о них нет, – Германию нельзя назвать самой пострадавшей страной, если рассматривать число погибших в процентном отношении ко всему населению. Такой страной стала Сербия… Из 5 000 000 человек, проживавших в ней до войны, 125 000 были убиты или умерли от ран на фронте, а еще 650 000 гражданских лиц скончались от болезней и вследствие лишений – 15 % населения. В Британии, Франции и Германии потери составили от 2 до 3 %[10].

      Даже эти небольшие доли стали причиной сильнейшей психологической травмы, поскольку пришлись на самую молодую и активную часть мужского населения. По мере того как та война уходит дальше в прошлое, все чаще в разном контексте можно услышать разговоры о том, что «потерянное поколение» – всего лишь миф, созданный романистами. По подсчетам равнодушных демографов, потери могли были быть быстро возмещены естественным приростом населения, а бесстрастные историки утверждают, что утрату близких пришлось пережить лишь небольшой части семей. В худшем случае, заявляют они, не вернулись с фронта только 20 %, а в среднем эта доля была меньше 10 %. Для большинства же война оказалась просто перерывом в нормальной жизни, к которой общество вернулось, как только смолкли пушки.

      Это не просто поверхностные суждения. Конечно, по сравнению с войной 1939–1945 годов Первая мировая была не такой уж трагичной и разрушительной. И материального ущерба она нанесла меньше. Не был разрушен и серьезно не пострадал ни один из крупных европейских городов, тогда как во время Второй мировой войны бомбардировкам подвергались все немецкие города. Бои на Восточном и на Западном фронте проходили в сельской местности. Поля сражений скоро снова превратились в посевы пшеницы или пастбища, а разрушенные снарядами деревни – за исключением тех, что находились в окрестностях Вердена, – отстроили заново. Война не обернулась серьезным ущербом культурному наследию Европы, который было бы очень трудно компенсировать: средневековая Палата суконщиков в Ипре сегодня стоит точно так же, как до обстрелов 1914–1918 годов, как и городские площади Арраса и кафедральный собор в Руане, а сокровища Лёвена, сожженные в 1914-м в результате нехарактерного для той войны акта вандализма, потом тщательно и бережно восстановили.

      Кроме того, во время Первой

9

См.: Whalen. P. 41.

10

См.: Jelavich B. History of the Balkans, 2. Cambridge, 1985. Р. 121.