Анжелика и заговор теней. Анн Голон

с собой кота и взяв коробку со своими сокровищами. В просторном твиндеке[1], где когда-то плыли в Америку протестанты из Ла-Рошели, устроили что-то вроде детской, где обитали двое детей и дочь Марселины. Они спали по-королевски: на хороших матрасах и подушках, под меховыми одеялами. Занавеска, которую днем поднимали, отделяла их от помещения, где под присмотром Дельфины дю Розуа разместились «королевские дочери»[2]. Трое священников, севших в Тидмагуче, – францисканцы де Вовенар и шевалье де Гран-Ривьер и ораторианец Кантен – располагались с другой стороны. Естественно, Адемар тут же присоседился с краю, а точнее, бросил в темный угол за батареей свой жалкий узелок, который таскал с собой со времен кампании в Верхнем Кеннебеке, перебираясь то в Пор-Руаяль, то в Бостон, где он попал в плен к англичанам. Вконец измучившись с этим редким и неожиданным экземпляром бойца французской армии, его послали к дальним границам, что для такого персонажа было пределом мечтаний.

      Пока что он учился играть на дудочке Керубино, не сводя глаз с Йоланды, которая расчесывала волосы, ей-же-ей, шикарные, просто днем она их прятала под объемистый белый чепец.

      Королевские дочери, стоя на коленях, заканчивали вечернюю молитву и с набожным бормотанием перебирали четки.

      Онорина раскладывала свои сокровища: ракушки, камешки, засушенные цветы, золотую погремушку, которую ей подарили, когда она была совсем маленькая, перстенек, подаренный Жоффреем в тот день, когда они впервые высадились в Америке… ну и так далее… и тихонько комментировала себе под нос:

      – Я их покажу в Квебеке, но только тем, кто будет со мной добрым.

      Надо полагать, пессимистические рассуждения интенданта пробудили в ней здравый смысл, хотя она и не подала виду, что их слышала. И она принялась строить планы:

      – А всех остальных я поубиваю.

      Анжелика спрятала улыбку. Онорина уже давно не делала таких решительных заявлений.

      Путешествие в Квебек, атмосфера французского окружения, видимо, пробудили в ней воспоминания раннего детства, когда она находилась в Ла-Рошели и смутно чувствовала, что ее со всех сторон окружают опасности, которые она не в силах объяснить. В те времена она хватала палку и бросалась на любого, кто ее тревожил, с криком «Я тебя убью!». Однажды она собралась «убить» некоего Бомье, католика, который явился в дом к протестантам с явным намерением повздорить.

      Пока она бережно складывала свои сокровища обратно в коробку, Анжелика поглаживала пальцем ее круглую щечку, а Онорина упрямо уворачивалась и встряхивала головой. Бывали моменты, когда проявления нежности мешали ее занятиям.

      – У меня тоже была когда-то коробка с сокровищами, – доверительно произнесла Анжелика.

      – Правда?

      Онорина, похоже, заинтересовалась. Она положила свою коробку рядом с собой и залезла под одеяло, собираясь заснуть.

      – А что там было?

      – Я уже не помню всего… Там было… перо, да, гусиное перо одного парижского поэта, который писал

1

Твиндек — межпалубное пространство.

2

Королевские дочери — девочки или девушки-сироты из дворянских семей, чьи родители умерли или погибли в бою. Девочек брал под свою протекцию лично король Франции. Они воспитывались в пансионе, откуда выходили сестрами милосердия или миссионерками. Группа таких миссионерок отплыла к берегам Новой Франции в 1663 г. В память об этом событии во Франции функционирует историческое общество «Королевские дочери», которое, помимо благотворительности, занимается еще историческими праздниками и реконструкциями на территории Франции и Канады.