Эмма. Джейн Остин

сел писать мне записку лишь затем, чтобы успокоить меня, что в Кобэме нет скарлатины, я знаю, что такого славного человека и доброй души не сыскать и целом свете… Ежели кто и заслуживает такого мужа, то, уж конечно, мисс Тейлор.

      – Ну, а сынок? – спросил Джон Найтли. – Был он здесь ради такого случая или нет?

      – Еще не был, – отвечала Эмма. – Его очень ждали вскоре после свадьбы, но он так и не приехал, а в последнее время о нем вообще не слышно.

      – Ты расскажи про письмо, душенька, – сказал ее отец. – Он, как и подобало, прислал бедной миссис Уэстон письмо с поздравлением, и такое учтивое, милое письмо. Она показывала его. По-моему, это весьма похвально. Его ли была это мысль, трудно сказать. Он, знаете ли, еще молод, и, вероятно, это его дядюшка…

      – Помилуйте, папа, ему двадцать три года. Вы забываете, как быстротечно время.

      – Двадцать три! В самом деле?.. Хм, никогда бы не подумал – а ведь ему было всего два года, когда не стало его бедной матушки!.. Да, время и впрямь летит быстро – а память у меня никуда не годится. Однако письмо было отличнейшее и доставило мистеру и миссис Уэстон истинное удовольствие. Писано из Уэймута и помечено двадцать восьмым сентября – а начиналось так: «Сударыня!» – дальше я забыл, – и подпись: «Ф. Ч. Уэстон Черчилл»… Это я прекрасно помню.

      – Как это благородно и достойно с его стороны! – воскликнула добросердечная миссис Найтли. – Не сомневаюсь, что он прекраснейший молодой человек. Но как печально, что живет не дома, не с отцом! Нельзя не содрогнуться, когда дитя забирают у родителей, из родного дома! Мне никогда не понять, как мистер Уэстон мог расстаться с ним. Отказаться от родного ребенка! Я не могла бы хорошо относиться ни к кому, кто предложил другому сделать это.

      – Никто, я думаю, и не относится хорошо к Черчиллам, – холодно заметил мистер Джон Найтли. – Только не нужно думать, будто мистер Уэстон испытывал при этом те же чувства, какие испытали бы вы, отказываясь от Джона или Генри. Мистер Уэстон не берет все к сердцу, он человек легкий, веселого склада. Понимает вещи такими, каковы они есть, и умеет находить в них хорошее, скорее видя, как я подозреваю, источник утехи в том, что принято именовать «обществом» – то есть возможности пять раз в неделю есть, пить и играть в вист с соседями, – нежели в привязанности домашних и прочем, что можно обрести в кругу семьи.

      Эмме не нравилось, что этот отзыв о мистере Уэстоне граничит с осуждением; ее так и подмывало дать ему отпор, однако она совладала с собою и промолчала. Важнее было сохранить мир и покой – и притом нечто возвышенное, благородное было в приверженности ее зятя семейным устоям, в самодовлеющей ценности для него домашнего очага – отсюда и проистекала его склонность с пренебрежением смотреть на более поверхностные, упрощенные отношения между людьми и на тех, кто их предпочитает… За это можно было простить ему многое.

      Глава 12

      К обеду ждали мистера Найтли – что не внушало большого восторга мистеру Вудхаусу, который