Финальный аккорд. Кевин Милн

никогда не произойдет. Это было настолько идеальное начало новой совместной жизни, какое я только мог себе представить. Я добросовестно играл для Анны на гитаре, по крайней мере, один раз в неделю, как и обещал, и в ответ каждый раз находил под струнами «Настоящие любовные записки». Иногда они были длиной в несколько страниц, а иногда в них было всего одно или два предложения. Но даже если она не писала ничего, помимо «я люблю тебя больше, чем вчера», уже этого было достаточно. Кроме того, что я свято выполнял клятву играть на гитаре, я также усердно придерживался всех остальных обещаний, данных в день свадьбы. Ну, может быть, я несколько раз не опустил сиденье унитаза, но в Эдемском саду, который мы создали друг для друга, на такие мелочи не обращаешь внимания и тут же забываешь, как будто ничего и не было. Разве не чудесно было бы, если бы медовый месяц никогда не заканчивался? Если бы все оставалось совершенно божественным и невероятно романтичным навсегда?

      Уверен, что после того, как Адам и Ева были изгнаны Господом из их маленького райского сада, они подумали о том же самом.

      Но, в конце концов, каждый брак уступает реалиям жизни. Наш официальный медовый месяц в штате Флорида завершился в воскресенье. Но период блаженства, однако, закончился почти четыре месяца спустя… в пятницу.

      По внутренней громкой связи в средней школе, где я замещал уроки музыки, прошло сообщение: «Мистер Брайт, пожалуйста, немедленно зайдите в офис. Мистер Брайт, в офис, пожалуйста».

      Когда я зашел, то увидел взволнованного секретаря, в вытянутой руке которой была зажата телефонная трубка. Она беззвучно, одними губами, сказала: «Это ваша жена». Еще до того, как я успел что-то сказать, я услышал, что Анна плачет.

      – Это я. Что происходит?

      – Это моя вина, – хныкала она. – Я думала, что выключила духовку.

      – Что случилось?

      Она молчала в течение одной секунды, а потом хныканье перешло в рыдания.

      – Курица сгорела, Итан… Я пыталась п-приготовить тебе хороший обед, – Анна заикалась.

      – Дорогая, все нормально. Сделай глубокий вдох. Меня совсем не волнует, что ты сожгла курицу. Мы можем потратить несколько баксов сегодня вечером, чтобы сходить куда-нибудь поужинать. Как думаешь?

      Рыдания на другом конце телефона усилились.

      – Это не из-за к-курицы! Это из-за другого! Я д-думала, что в-выключила ее, когда побежала в магазин. И когда я в-вернулась…

      У меня в горле сжался ком.

      – Анна, что случилось? – Я слышал, как она хлюпает носом. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и, медленно выдыхая, сказала:

      – Все пропало, Итан.

      – Что?

      – Все. Наша мебель, наша одежда, квартира – все пропало. Огонь распространился так быстро. Слишком быстро…

      Голова шла кругом. Я так долго пребывал в мире грез после заключения брака, что мне было трудно подвергнуть анализу то, что она говорила. Я пытался сосредоточиться на ключевых словах. Курица. Огонь. Квартира.