Финальный аккорд. Кевин Милн

в новые места, чтобы поужинать, погулять вдоль реки или просто посидеть в парке и поговорить. Нет, это, безусловно, не была Вена, но рядом с Аннализой Берк впечатления от Айдахо были в той же степени запоминающимися. По прошествии двух недель Октавий потряс меня во время ужина, когда предложил комнату Стюарта на долгосрочной основе.

      – Ты заслужил мое доверие, – сказал он, – и тебя следует поощрить за это. Я не знаю, какие у тебя планы в настоящее время, но если тебе требуется место, чтобы остановиться, пока ты соображаешь, рад видеть тебя здесь.

      – Спасибо, – невозмутимо сказал я. – Я подумаю об этом.

      Ага, верно, подумал я, я уже все придумал. Как будто было о чем думать. На следующий день Анна и я караваном отправились обратно в Орегон, чтобы вернуть деду грузовик. Мы пробыли там почти неделю. Этого времени Анне хватило на то, чтобы поближе познакомиться с дедушкой Брайтом и парой моих теток, а я успел упаковать несколько личных вещей. Утром на шестой день нашего там пребывания мы попрощались, загрузили коробки в машину Анны и вернулись в Москву. У меня не было авто и имелось очень мало денег, но по крайней мере, у меня было место, где можно остановиться. И у меня была Анна.

      Зная, что я должен что-то сделать, хоть что-то, чтобы начать зарабатывать деньги, как уважаемый взрослый человек, на следующее утро я зарегистрировался в качестве заменяющего учителя музыки в местном школьном округе, как в Айдахо, так и через границу в восточной части штата Вашингтон. Это была не та работа, которую я считал идеальным вариантом для оправдания степени магистра, но по крайней мере за нее предусматривалась зарплата. Благодаря работе и частным урокам игры на гитаре я довольно быстро смог позволить себе приобрести собственный транспорт, что очень облегчило мне жизнь. Вскоре после этого я стал зарабатывать столько, что смог позволить себе оплатить аренду однокомнатной квартиры на другом конце города. Октавий заверил, что я могу бесплатно оставаться под его крышей, чтобы мог сэкономить больше денег, но я знал, что должен быть самостоятельным, хотя бы для самоуважения. В то время как я был занят преподаванием, Анна проводила дни в университете, посещая курсы по письму, издательской деятельности и детской литературе. Она все еще была решительно настроена преуспеть в написании и иллюстрировании детских книг и надеялась, что курсы ей помогут в этом. По вечерам мы часто собирались вместе, чтобы подталкивать друг друга к воплощению наших грез: она, бывало, сидела на одном конце дивана и придумывала запоминающиеся сюжетные линии или делала эскизы персонажей, в то время как я сидел на другом конце с Карлом и пытался сочинять поп-хиты. Периодически мы останавливались, чтобы поделиться записями и обменяться быстрым поцелуем, а потом опять возвращались к работе. С каждым днем мы с Анной все больше сближались. Находиться рядом с ней было очень легко. Она определила уровень наших взаимоотношений, как «необыкновенно естественный и комфортный». Как бы то ни было, но нам не надо было притворяться.