Колония нескучного режима. Григорий Ряжский

руку. Гвидон пожал её и опустился на стул. Кагэбист улыбнулся:

      – Ну что, Гвидон, вас можно поздравить?

      Гвидон поднял глаза:

      – Так вы уже знаете?

      Евгений Сергеевич развёл руками:

      – Догадываюсь. Вы приняли правильное решение, Гвидон. И теперь нам с вами предстоит большая работа. Очень большая и очень ответственная.

      Иконников выдержал паузу и произнёс:

      – Я имел в виду, что вы знаете о том, что мы с Присциллой Харпер теперь муж и жена. Мы поженились. Зарегистрировали законный брак.

      Евгений Сергеевич удивлённо поднял глаза:

      – В каком смысле поженились? Как это? Когда?

      – В прошлую пятницу, – спокойно ответил Гвидон. – В ЗАГСе. Пришли и расписались. – Он посмотрел в глаза сотруднику органов и отчётливо проговорил: – Потому что так мы с ней решили. После нашего с вами разговора.

      – Надеюсь, отдаёте отчёт своим словам? – сухо спросил сотрудник. – Место для шуток нашли неудачное.

      – А я не шучу, – без всякого выражения на лице ответил Гвидон, – можете проверить, вам это несложно.

      – Что ж, проверим, Гвидон Матвеич, непременно проверим… – Казалось, он был едва заметно растерян, вырабатывая одновременно план дальнейших действий. И Гвидон понял, что сидящий напротив него самоуверенный чекист совершенно не готов к такому повороту событий. Это придало ему храбрости, и он приступил к следующему этапу разговора, к тому, ради которого пришёл на эту встречу.

      – Вы не ругайте меня, пожалуйста, Евгений Сергеевич, – неожиданно с просительной интонацией в голосе произнёс Иконников. – Понимаете, я прикинул и понял, что не смогу. Ну не такой я человек. Я и в жизни-то неуверенный, а в таком деле, подумал, буду и вовсе плохим помощником. Это ж не война, не фронт: заряжай – наводка двадцать – прицел пятнадцать – огонь! Тут подходы нужны, тонкость особая. А я врать не умею, не приучен с детства, так уж вышло. От этого и сижу без мастерской. А ведь пришлось бы притворяться, а? Наверняка же?.. А я не справлюсь, завалю всё дело рано или поздно. – Он смиренно положил руки на колени. – Вот… такие дела…

      Евгений Сергеевич выслушал без единой эмоции. Встал:

      – Мне кажется, Иконников, вы сидите сейчас передо мной и дурочку разыгрываете. Я не то-о-о… Я не э-э-это… А насчёт регистрации живо всё просекли, руки в ноги и в ЗАГС. Да ещё, уверен, всех там заморочили и все нужные ходы разузнали. Ну, это мы ещё разберёмся, как вы там своего добивались, это дело такое…

      Гвидон смиренно слушал, опустив глаза в пол. Когда чекист взял паузу, он тут же втиснулся в неё, чтобы успеть перешибить настроение начальника:

      – Я, собственно, знаете, чего о встрече попросил? – Тот с раздражением бросил взгляд на Иконникова. – Я хотел сказать, что у меня есть товарищ один, тоже наш, художник, очень хороший художник, так вот он тоже влюбился в мою девушку, я имею в виду, в мою жену… И в общем, так достаёт нас, что мы от него уже прячемся просто. Он считает, что первым с ней познакомился и что я поступил с ним подло,