Сикстинский заговор. Филипп Ванденберг

меня взглядом, его тело поворачивалось из стороны в сторону, как деревянная марионетка.

      Хотя я понял его вопрос, но все равно переспросил, чтобы выиграть время:

      – Что вы имеете в виду?

      – Как ты меня нашел, сын мой? – повторил монах и странно повел головой, так что я уловил пустоту в его взгляде.

      Мой ответ ни к чему не обязывал, да и не мог, но я просто не знал, с чего начать и как реагировать на эту необычную встречу.

      – Я вас не искал, – сказал я, – просто осматривал монастырь и захотел зайти в сад. Простите.

      Я уже хотел было вежливо откланяться, как вдруг старик положил руки, которые до этого неподвижно лежали на подлокотниках, на обода колес и так толкнул вперед кресло, что оно полетело, как из катапульты. Старик, казалось, обладал богатырской силой. Он остановил кресло возле меня так же быстро и неожиданно, как и подъехал. В солнечном свете под седой вьющейся бородой и прядями волос я увидел бледное лицо не такого уж старого человека, как показалось на первый взгляд. Встреча начинала меня беспокоить все больше.

      – Ты знаешь пророка Иеремию? – с ходу спросил монах. Я колебался и даже подумывал, не убежать ли мне. Но пронзительный взгляд и достоинство, исходившее от этого человека, заставили меня остаться.

      – Да, – ответил я, – я знаю пророка Иеремию, а также Исайю, Баруха, Иезекииля, Даниила, Амоса, Захарию и Малахию – тех, которые остались в памяти за время моего обучения в интернате при монастыре.

      Мой ответ поразил монаха, даже, казалось, обрадовал. Пропала отрешенность взгляда и марионеточные движения.

      – В то время, сказано в книге Иеремии, выбросят кости царей Иуды, и кости князей его, и кости священников, и кости пророков, и кости жителей Иерусалима из гробов их, и раскидают их пред солнцем и луною и пред всем воинством небесным, которых они любили и которым служили и в след которых ходили, которых искали и которым поклонялись; не уберут их и не похоронят: они будут навозом на земле. И будут смерть предпочитать жизни все остальные, которые останутся от этого злого племени во всех местах, куда Я изгоню их…

      Я растерянно смотрел на монаха. Заметив мой беспомощный взгляд, он добавил:

      – Книга пророка Иеремии, глава 8, строфы 1–3.

      Я кивнул.

      Монах поднял голову, так что его борода торчала почти горизонтально, и аккуратно погладил ее снизу тыльной стороной кисти.

      – Меня зовут Иеремия. – В его голосе слышались нотки гордости и отнюдь не монашеское достоинство. – Но это долгая история.

      – Вы бенедиктинец?

      Он возмущенно взмахнул рукой:

      – Меня засунули в этот монастырь, потому что они думали, что здесь я смогу причинить меньше вреда. Вот теперь живу в Ordo Sancti Benedicti[2] в тиши, вдали от мирских потребностей, униженный как собеседник. Если бы я мог, то непременно сбежал бы.

      – Вы давно в монастыре?

      – Недели, месяцы… Может быть, и годы. Это не играет никакой роли!

      Разговор

2

Орден святого Бенедикта (лат.).