Небо Атлантиды (Операция «Форс-мажор»). Антон Первушин

как нельзя лучше. Ещё на разборе у Вересова обсуждался маловероятный вариант, при котором «F-15» не захочет атаковать со средней дистанции, как принято в американских ВВС, а попробует войти в визуальный контакт на догоне или на встречном курсе – в таком случае Громов, как наиболее опытный пилот, должен напасть на «американца» первым, выпустив в него с ближней дистанции обе ракеты Р-60 с инфракрасным самонаведением. Подобная тактика могла бы иметь успех с учётом того, что за штурвалом «Игла» сидел всё-таки не офицер ВВС США, а наш российский парень, для которого «F-15» – не меньшая, а может и большая экзотика, чем «Як-38».

      Замысел удался. Громов накренил машину на вираже так, что она едва не свалилась на крыло. Борт «надавил» на плечо. Казалось, что от невероятной нагрузки заскрипели болты, стягивающие части фюзеляжа в единое целое, но это была лишь иллюзия, порождённая глубоко спрятанными воспоминаниями. Однако и в этот раз подполковник Константин Громов, бывший член пилотажной группы «Русские витязи», оказался на высоте, сумев удержать «капризный» штурмовик от сваливания, а проскочивший «F-15» – в перекрестии, образно выражаясь, коллиматорного прицела.

      Теперь «Як» Громова был в наивыгоднейшем положении относительно «Игла». Быстро уровняв высоту, Константин начал сокращать расстояние, чтобы запустить Р-60 по выхлопу сопел двух турбореактивных двигателей канадской фирмы «Pratt & Whitney». Он, разумеется, знал, что пилот «F-15» догадывается о его намерениях – на американском серийном истребителе устанавливалась серийная же система предупреждения о радиолокационном облучении Лорал AN/ALR-56, которая в связке с многорежимной цифровой импульсно-доплеровской РЛС Хьюз AN/APG-70, давала исчерпывающую информацию о подготовке противника к атаке и о его возможностях эту атаку осуществить. Но что бы там ни думал о себе пилот «Игла», он уже совершил первую за сегодня ошибку и просто так уйти от Громова не мог: в ближнем маневренном бою главное – «сесть на хвост» или, как говорят военные, «занять выгодную позицию в задней полусфере противника».

      Расстояние между «Иглом» и «Яком» уменьшалось на глазах. Девять километров… восемь километров… семь километров… шесть километров… Система Лорал в кабине «Игла» должна заходиться от визга, требуя от пилота немедленных действий. Выдержке врага можно было позавидовать – он продолжал лететь в горизонтальном полёте со скоростью 800 километров в час, не делая попыток уклониться с маршрута.

      Громов положил палец на клавишу запуска ракет. Пять километров… Пора!

      – Первый! – раздался вдруг в наушниках голос Стуколина. – Борт меняет курс. Новый курс – 180.

      Громов сделал усилие, пытаясь понять слова Алексея. Пальцы его над клавишей пуска замерли на какую-то секунду или две, и именно в этот момент, словно угадав намерение противника, впереди летящий «Игл» совершил манёвр.

      Впоследствии вспоминая бой, Громов придёт к выводу, что это был манёвр, известный как «бочка с большим радиусом вращения и максимальной перегрузкой». Американцы считают