Избранная Луной. Лана Ежова

Прочь от искушений! Ей рано вставать, да и родители небось еще не ложились, ожидая гуляку-дочь.

      На улице девушка вдохнула холодный апрельский воздух полной грудью в надежде, что легкая дезориентация пройдет. Когда поплыли предметы вокруг? И почему, если не пила ничего крепче сока?..

      Качнуло в сторону. Предательские шпильки… Вместо кирпичной стены клуба ладонь наткнулась на горячее плечо.

      – Тихо-тихо, детка.

      – Андрей?..

      – Да, моя ведьмочка. Решил проводить тебя, красивая девушка не должна добираться домой в одиночестве.

      Он настойчиво подталкивал ее в сторону стоянки, противоположную той, куда должно приехать такси.

      – Я сама… доберусь… домой… – Слова, тяжелые, словно гири, приходилось выталкивать из себя.

      – Нет, я не могу оставить девушку посреди ночного города. А вдруг прицепится какой-нибудь урод?

      Хотелось сказать, что здесь только один урод, – он сам. Но язык больше не слушался свою хозяйку. Тяжелые веки норовили закрыться. Чувство расслабленности сменила тягучая, отупляющая сонливость.

      Звук остановившегося рядом авто заставил встряхнуться. Из последних сил Мария оттолкнула парня:

      – Отпусти, я вызвала такси…

      – Считай, что оно задержалось в пути, – гоготнул он и схватил за плечи.

      Когда ее втолкнули в нутро черного джипа, Мария вдруг вспомнила, что может кричать. Но Андрей быстро накрыл ей рот рукой, а потом поцеловал. Целовал алчно, будто мечтал поглотить ее всю.

      – Эй-эй! Притормози, мы так не договаривались! – раздался женский голос со стороны сиденья водителя. – Андрей, хватит! Потерпи до дома!

      – Алька, ревнуешь? – хмыкнул вервольф, слегка прикусывая кожу на шее похищенной девушки, беспомощно распластанной на сиденье.

      – Окстись! Задрал чудить!

      – Не бойся, Аль, я сегодня буду приличным мальчиком. Ну почти…

      Горобинский устроил магичку удобнее, тем не менее не прекращая ее обнимать. Дрожа, та сама уже тянулась за поцелуями.

      А как не целовать того, кто ближе и родней всех на свете? Самого любимого и желанного? Самого дорогого и ненаглядного?..

      Не слушая ворчания девицы за рулем, Горобинский принялся осыпать поцелуями свою новую игрушку.

      А когда она застонала особенно соблазнительно, вгрызся в плечо. Короткий вскрик – его ладонь накрыла ее губы, глуша вопль боли. Кровь на бежевую кожу сиденья не попала – вер собрал ее языком до капли, пока зализывал нанесенную рану.

      Девушка-водитель зло ругалась, не выбирая слов, а парень, сидящий рядом с ней, тихо спросил:

      – Зачем ты обратил ее здесь? Не мог подождать?

      Андрей весело рассмеялся:

      – Не мог, потому что дома точно не удержался бы от соблазна, а магички, как и люди, хрупкие. Потерплю, пока пройдет через превращение, не хочу нежничать.

      Хрипы под его ладонью стихли. Девушка потеряла сознание…

      …А я проснулась.

      Сон… Сон! Это сон, демон его раздери!

      Но такой реалистичный… Красочный и подробный до жути. То, что превратило