Прощёный понедельник. Рассказы психиатра. Валерий Сергеев

только самого высокого качества!

      Я тоже пробовал рифмовать строки, но поскольку у меня не было других учителей, кроме книжек, то не всё получалось так, как хотелось. Не могу вспоминать без улыбки, как посылал свои «творения» в разные газеты и журналы… Моя первая работа, посвященная маме, не сохранилась, а в памяти осталась лишь критика редактора: «в Ваших стихах нет открытия или удивления…», «не стоит писать о том, что всем и так давно известно…» Это и стало для меня ударом, после которого я «перегорел»… К сожалению, в «колесе» последующих событий мне пришлось забросить поэзию… Потому что для вдумчивого чтения, помимо уймы времени нужен определённый душевный настрой, своеобразный «зуд» или «голод». Однако любовь к поэзии осталась навсегда. Она даже передалась по наследству моей дочурке. Видимо, не случайно после одного из её поэтических опытов, кто-то из сверстников кривенько начертал на классной доске: «АНЯ + ПУШКИН = СТИХИ!»

      Юрий запомнил стихотворение, написанное ею лет в двенадцать:

      Мы это слово знаем с детства.

      В заоблачное королевство

      Без мамы нет дорог…

      Ты по пути сорви цветок,

      Вручи, скажи простые строки:

      «Я не забуду те дороги,

      Что ты показывала мне.

      Спасибо, что простила все

      Мои ужасные проказы

      И неказистые рассказы

      Ты вытерпела… Как?

      Мне не понять того никак!»

      Отвечу на вопрос тот главный,

      Когда сама я стану мамой…

      Моя жизнь всегда была похожа на скачки… А на ипподроме очень важно угадать фаворита… Так же и в жизни… И вот уже много лет я бреду по ней, не беря в руки серьезных книг, а это — печальный симптом «чёрствого сердца»… Тоскливо как-то сделалось на душе: суеты и маеты много, но нет в ней главного – цели и смысла, бодрости и радости. Всё движется самотёком, как будто даже и без меня. Дни кажутся какими-то липкими и вязкими каплями… Вот и наступление весны совсем не радует: потому что знаю: сначала всё расцветёт, а затем — непременно увянет…

      Поначалу, забросив поэзию, я чувствовал себя не в своей «тарелке». Но кто-то же должен и унитазы починять, пока другие занимаются творчеством… Постепенно мне стало «всё равно», я перестал ориентироваться в немыслимой пестроте обложек и удивительном однообразии названий. «К чему мне это? — думал я, — Ведь жизнь ежечасно преподносит такие сюжеты, которые просто невозможно выдумать, сидя за письменным столом»… И вот вам пример.

      Однажды в Ставрополе нас отправили в совхоз помогать убирать урожай. Зашли мы как-то в один дом попить водицы… Хозяйка назвалась тётей Дусей, накрыла на стол, угостила нас очень вкусными пирогами и молодым вином. Между делом рассказала историю своей жизни. А необычное в ней было то, что тётя Дуся имела двух мужей и оба жили с ней в одном