2k66. Андрей Баженов

пятьдесят миллионов человек ждут помощи? Возможно, даже не все из них знают, что она им нужна, но это не оправдывает мое бездействие. Я должен высказаться. Обязан донести до людей свои мысли, чтобы дать им шанс встать на мою сторону. Они имеют право слышать не только то, что говорит Народная партия. Они должны услышать правду.

      – По-твоему, я – худший из людей? – спросил я из интереса.

      Неожиданно для самого себя я заметил плотную корку на лбу бродяги. Коричневые оспенные язвы покрыли кожу человека вдоль линии роста волос. Такая же сыпь виднелась и на ладонях. Я отшатнулся от нищего и пожалел, что вообще с ним заговорил. Отвратительно. Не пройдет и двух дней, как он весь покроется язвами. В течение недели наступят бред или даже судороги, а через десять-пятнадцать дней он умрет.

      По словам Народной партии, натуральная оспа всегда была неизлечима, и всегда от нее умирали люди. Я же слышал, что вспышка началась в тридцатых в результате утечки вируса из исследовательской лаборатории. Рассказавший мне это медик утверждал, что инфекцию победили еще в двадцатом веке, а до войны не уничтожили лишь в научных целях. Если его слова правдивы, человечество сделало шаг назад в развитии, позволив старым бедам вновь взять над собой контроль.

      – А как же! – отозвался нищий. – Ты ведь творец? Никакой ты не творец! Ага! Когда нормальные люди поняли, что настало время замолить грехи, ты пошел по пути преступников, которые завели людей в эту яму. Не оправдывайся! Не говори, что тебя папаша таким сделал! Ты же у нас личность? Савин! – Он прокричал мою фамилию как оскорбление. – Я тебя ненавижу! Покайся, чтобы Бог тебя простил! Тебе не избежать смерти, так подготовься к ней!

      Именно таким и должен быть человек? Копошащаяся в мусоре куча дряблого мяса и есть достойный представитель человеческого рода?

      Не слушая бродягу, я продолжил путь, оставив его позади. Он мне противен. Такой грязный, слабый, злой. Если что-то и могло сделать этот вечер лучше, то точно не спор с ним, решил я. Но нищий пошел за мной по пятам.

      – И все пусть знают: человечество обречено! Мы умрем, потому что это заслужили наши предки, не считавшиеся с Богом! Мы умрем за них!

      Шедшие нам навстречу полицейские обратили внимание на нищего, выхватили свои резиновые дубинки и, глядя на него, прошли по обе стороны от меня. Я невольно стал свидетелем избиения. Хотел закрыть глаза от отвращения, когда старикан упал в грязную лужу. Блюстители закона уложили человека лицом в грязь, нанеся несколько ударов по спине, щелкнули наручниками. Бродяга сначала дергался и кричал нечто невнятное, но быстро утихомирился.

      Когда я оборачивался, собираясь идти в студию Второго Всеобщего, полицейские что-то прошептали нищему, и он, мотая головой во все доступные стороны, закричал:

      – Господь все видит! И он нас не простит! Покайтесь! Покайтесь!

      Я слышал стоны даже за пятнадцать метров.

      – Нет! Не простит…

      Должно быть, они продолжили