Внешняя угроза: Второй шанс. Алексей Фомичев

на лице как и не бывало, осанка как у спортсмена. И не девяносто два мне сейчас, а на вид лет сорок пять. Только отчего ты, красавица, не удивляешься? Не ахаешь, не выспрашиваешь, как я достиг такого? И другие сестры своих пациентов не допытывают. Если местные хозяева и хотели как можно дольше сохранить все в тайне, то им следовало лучше подготовить легенду. А раз не сделали, значит, у них другие планы…»

      – Здравствуй, милая! – весело ответил Титов, забрасывая полотенце на плечо. – Ты как всегда неотразима!

      – Что вы, Илья Дмитриевич! – чуть порозовела Тоня. – Скажете тоже!..

      – Скажу! Белый цвет тебе очень идет. Прямо невеста!

      Тоня довольно улыбнулась и отвела взгляд в сторону. Раньше пациент таких слов не говорил. Впрочем, раньше все было иначе.

      – Как вы себя чувствуете, Илья Дмитриевич? – перевела она разговор на другую тему.

      – Как младенец, – хохотнул Титов. – Зубы режутся. Вот только реветь по этому поводу не буду.

      – Завтрак готов.

      – Это радует. Составишь мне компанию?

      – Зачем? – удивилась девушка.

      – Ну как? Завтрак в обществе красивой девушки – это просто замечательно!

      – Но… у нас это не принято… – растерялась Тоня.

      – Брось! Считай, что ты выполняешь процедуру. Повышаешь мне настроение. Ведь мое психологическое состояние – твоя забота?

      – Да.

      – Ну вот! Занимайся своими прямыми обязанностями. Чем сегодня кормят ветерана?

      – Гречневая каша, яблочное пюре и апельсиновый сок.

      – Прекрасно. Не знаю, как ты насчет каши, но от сока точно не откажешься, а?

      Девушка только кивнула. Напор и тон пациента были столь непривычны, что она не сумела быстро отреагировать на изменение в его поведении. В конце концов, ничего особенного он не предложил, просто позавтракать вместе. Впрочем… возможно, это только первый шаг. Что он предложит потом?

      Потом была утренняя пробежка – два километра, процедуры, занявшие два часа, и получасовое лежание под облучением. Облучали голову. Титов лежал на широком низком столе, лицо закрыто черным шлемом из какого-то тепловатого на ощупь металла. С боков и сверху закреплены зеркальные полусферы.

      Генерал не ощущал ничего. Ни тепла, ни холода, ни покалывания. Но зато буквально видел, как невидимые потоки излучения пронзают мозг. Зачем? Для чего? Что это дает? Молодость, силу, ловкость, желание женщины?

      «Мы все играем в молчанку, – думал он. – Старики в основном молчат, потому что не хотят, чтобы закончилась эта сказка. Не хотят опять стать древними развалинами. А врачам не нужно раньше времени раскрывать карты. Молчание обоюдно выгодно. По крайней мере было. Но послезавтра я взорву эту тихую заводь. И надо поговорить с остальными. Чтобы раньше времени никто не вылез. Стоит согласовать действия…»

      – Каким видом спорта вы занимались раньше, Илья Дмитриевич?

      – Каки-им?… Да черт его знает! Все помаленьку. Когда молодым был война шла. Тогда много стреляли, дрались. Брали