.

врача. Но он профессионал, умеет скрывать чувства. Только другого профессионала ему не провести.

      – Наверное, сегодня день и вечер столь насыщены еще и для того, чтобы пациенты не общались между собой? – высказал догадку Титов.

      Главврач не стал спорить.

      – И это тоже. Но мы не можем запретить вам видеть других пациентов. На улице прекрасная погода, солнце, тепло. Людей не удержать в коттеджах. Тем более тех, кто прошел процедуру. Мы просто хотим исключить лишнюю нервозность…

      – Идея верна, но расчет ошибочен. Я первый, к кому вы зашли?

      Главврач помедлил и кивнул.

      – А кто еще хотел поговорить «с начальством»?

      – Петр Семенович Сорокин и Павел Константинович Оноженко.

      Титов их знал. Паша Оноженко его коллега, контрразведчик. А Петр Сорокин бывший заместитель командира дивизии, в годы войны разведчик, командир взвода и роты. Эти должны были проявить инициативу, профессия обязывает.

      – Не надо ни с кем разговаривать. Занимайтесь своими делами. А с ним поговорю я сам. Сейчас. Уверен, у меня лучше получится.

      Сергей Владимирович внимательно посмотрел на генерала. И без улыбки заметил:

      – Начали свою игру?

      – Вы должны были хоть немного изучить мою биографию, – не стал возражать Титов. – Вы знаете, кем я был раньше.

      – Знаю. Контрразведка. Очень серьезная контора.

      – Куда серьезней… Я не начинаю игру. Я просто хочу понять, что происходит. Получить полную картину.

      – Сомневаетесь в моей откровенности?

      – Ничуть. Просто как нормальный контрразведчик, начинаю сбор информации с самых простых и доступных источников. А врать вам не имеет смысла. Это и так понятно.

      Сергей Владимирович с интересом смотрел на генерала.

      – Знаете, Илья Дмитриевич, несколько странное ощущение… Ваша речь – речь умудренного жизнью человека, опытного, знающего. Но ваше лицо! Слышать такие слова от молодого человека несколько…

      – Диссонанс, – согласился генерал. – Несоответствие внешнего облика и сознания.

      – Верно. Сейчас этот диссонанс вы не ощущаете. Но скоро ощутите.

      – Каким образом?

      – Коррекции подверглось не только ваше тело, но и разум. Смещена модель поведения. Понимаете?

      – Не очень.

      – Когда вы были стариком, у вас был один образ мышления. Человека, много повидавшего, знающего, житейски мудрого. Но отягощенного возрастом и проблемой со здоровьем. Оценка обстановки, критерии, модель поведения соответствовали возрасту. А сейчас тело обрело молодость. Нет фактора старости, нет тягот прожитых лет. Не беспокоит здоровье. И ваше поведение, образ мышления в какой-то мере будут скорректированы. Однако этот момент еще не наступил.

      Титов недовольно нахмурил брови. Эта сторона молодости его не очень устраивала.

      – И что, я стану ходить под себя, дергать девчонок за косички, сидеть с компанией во дворах?

      На лице главврача возникла улыбка.

      �