Дверь в Зазеркалье. Книга 1. Александр Николаев

обёртки от съеденных мною конфет, подметает осколки иконы и задумчиво смотрит на образ без стекла и оклада.

      – Ладно, – решает она, – спрячу в комод, пусть полежит.

      Я чувствую, что беда проходит стороной, руками размазываю слёзы по лицу и вопросительно смотрю на маму. По её лицу вижу, что наказание будет коротким и начинаю глубоко вздыхать, вызывая жалость к себе – маленькому, одинокому, никому не нужному мальчику. Обычно это действует безотказно. И действительно, проходит короткое время, мы уже втроём сидим за новым столом, пьём чай с конфетами и мирно разговариваем о разных разностях.

      Потом меня ожидает дневной сон, и мама, чтобы я заснул быстрее, будет негромко читать мне книгу о приключениях деревянного мальчика Буратино и его друзей. Но это будет чуть позже. А пока я сижу на стуле, который мне велик, болтаю ногами и смотрю, как за окном крупными хлопьями медленно падает редкий мартовский снег. Вдали, на идеально белой глади замёрзшего пруда мальчишки безмолвно гоняют невидимую шайбу. Над всей этой благодатью, словно сказочный великан на отдыхе, мирно курит свою трубку огромный террикон.

      Хорошо! Так хорошо, как только это может быть в начале бесконечно длинной и безумно интересной жизни.

Славянск, 26 января 2011 года

      3. Школа над оврагом

      Причина того, кто мы есть в настоящем, кроется в прошлом, в накопленном соотношении упущенных и реализованных возможностей…

Предположение

      Быстро прошли мои ранние годы. Я даже как-то смутно помню их. Иногда только в памяти мелькнёт вдруг тот или иной эпизод, так ярко, словно это произошло вчера, но не привязанный к цепочке событий, образующих течение жизни, он так и не обретает свою истинную ценность. Хотя, что-то же было в нём такое, что заставило именно его запечатлеться в памяти.

      Я хорошо помню лето – тёплое, ласковое – с бесконечно долгими днями, со сбитыми коленками и потрескавшимися пятками, с яблоками и помидорами в саду, с купанием в Озере, которое начиналось сразу за домом, с огромными звёздами над головой, когда спишь в саду на раскладушке и, замирая, слушаешь ночные звуки. Днём тайком от матерей с другими мальчишками мы убегали в небольшой лесок, который начинался сразу же за сортировочной станцией стекольного завода. Здесь, в зависимости от летнего месяца, можно было полакомиться молочной кукурузой, грушками, ягодами боярышника, попить сладковатой воды в кринице или поискать спящих ежей в густом кустарнике. Вечером, тщательно полив перед этим помидоры, с отцом мы отправлялись косить траву для наших кроликов. Там я узнавал названия трав, какие из них съедобны, какие нет, а какими можно лечиться. Нет отдыха летом растущему детскому организму, нет, да и не нужно: и без того хорошо.

      Помню зимы, когда двор завален снегом так, что для перемещения в его пределах остаётся только узкий проход от дома до ворот да к собачьей будке. Ставни на окнах невозможно ни открыть, ни закрыть, к ним попросту нельзя пройти по высокому снегу. А ночью слышны похожие на выстрелы звуки лопающихся