Дверь в Зазеркалье. Книга 1. Александр Николаев

девочки были вне конкуренции.

      – Хорошо, согласен. И все-таки, кого конкретно будем любить?

      Чувствовалось, что Мишка хорошо продумал План любовной эпопеи, потому, что ответил он, не задумываясь:

      – Я буду любить Витку Гребенкову, а ты – Людку Кравцову.

      – Чё так? – не понял я, – а почему не наоборот?

      Между нами говоря, мысли о возможной любви приходили мне в голову и без Мишкиной подсказки: книги-то мы читали примерно одни и те же. И я на уроках частенько рассматривал наших девочек, подыскивая достойный объект последующего обожания, если говорить высоким книжным стилем. В результате сравнения вариантов независимая экспертиза в моем лице также пришла к выводу, что это могут быть две девочки, те же Вика и Люда.

      У Виктории были длинные волнистые волосы каштанового цвета, которые, как мы выяснили позже, мама ей накручивала на бигуди. Люда же свои гладкие пепельные волосы формировала в стрижку средней длины. Они обе были по своему красивы, но предпочтение я все-же отдавал Вике, хотя она и была явной воображалой в отличие от веселой и простой Люды.

      Тогда я еще ничего не знал о сложных биохимических процессах, бесконтрольно текущих внутри наших тел, поэтому причина такого выбора была для меня на тот момент неясна. В контексте собственных мыслей я и был возмущен Мишкиным решением.

      – Как это, почему, План-то я придумал, значит, мне и выбирать, что тут неясного?

      На это возразить я толком ничего не мог, а признаться, что Вика мне нравилась больше, чем Люда, было как-то неловко. Нехотя я согласился с предложенным вариантом разделения объектов предстоящей любви, интуитивно чувствуя, что проблемы только начинаются и эта, скорее всего, не самая главная.

      – Ну, хорошо, а как мы все Это будем делать, – продолжал выпытывать я подробности Плана.

      У Мишки на все был заранее заготовленный ответ, видно не одну неделю он потратил на оттачивание наших действий:

      – Из книжек я выяснил, что они не должны знать, кто их любит…

      – Опять не понял, а как же потом, когда любить-то будем?

      – Ты еще пацан в этом деле, – снисходительно произнес Мишка, – никто сразу в любви не признается. Женщину нужно, как это, – не сразу припомнил он нужное слово, – заинтриговать.

      Я не стал выпытывать подробности этимологии слова «заинтриговать», звучало достаточно солидно, и еще больше зауважал Мишку.

      – Ну, и как же это делается?

      – Очень просто: нужно им по утрам дарить цветы.

      Я застыл, представив себе это позорище: раннее утро, весь класс в сборе, и мы, как два идиота, стоим с букетиками цветов в руках возле парт своих избранниц.

      – Ты знаешь, Мишок, я, наверное, не буду пока влюбляться. А ты давай, вперед, я никому ни слова, могила.

      – Да, погоди ты, не спеши. Цветы мы будем класть им в парты рано утром, до уроков, когда в школе еще никого нет. А потом и вида подавать не нужно, будто это мы. Нужно только во время уроков смотреть на них, ну, каждый на свою, пристально.