На круги своя. Антонина Глушко

откровенно говоря, мне вся эта боевая доля уже порядком поднадоела. Скоро действительно от безысходности сам вдену кольцо в нос и в набедренной повязке побегу в джунгли, как наши соседи.

      – Что так и нет, там, у них, никакого прогресса до сих пор? Все еще с копьями и кольцами в носу?

      – А ты думаешь по-другому? Кто-то посадит в кабины аборигенов в набедренных повязках за штурвал МИГов либо СУхих? Как пахали наши летчики, так и сейчас точно также. Кислородная маска на морде, а кто там скрывается под ней в кабине не видать. И есть ли у него в носу кольцо, или его нет.

      Они рассмеялись шутке, знали о чем идет речь.

      Сергей Казаков и Виктор Макаров закадычные друзья с детства. Вместе учились в двадцать пятой школе в Уссурийске, а когда окончили ее то, как мама Виктора сказала: – И куда вас несут черти. А черти понесли пацанов в Волгоградское Качинское высшее летное военное училище.

      После его окончания их тут же забросили в «Забу-Забу». Так смеясь, называли друзья страну, куда были направлены Родиной «обучать» местный контингент летному делу. Но это была лишь политическая придумка. МИГами и Сухими, конечно же, управляли советские пилоты. Друзья попали в самое пекло. В «Забу-Забу» шла война, воевали между собой не аборигены, конечно, а русские и американские военные силы.

      Делили территорию чужой страны, которая им не принадлежала, насаждая свою идеологию. Отправляя летчиков на Черный континент, с ребят взяли подписку: нигде и никому не разглашать место своей службы.

      Не будем и мы разглашать тайну нашей страны, эту тайну Полишинеля.

      Сергей начал летать, будучи еще курсантом. Не пришлось ему побывать в гостях у родных после окончания училища. Воевал. А вот для Виктора не было бы счастья, да несчастье помогло, если уместна здесь эта пословица.

      В одном из боев была подбили его боевая машина. Пилота катапульта выбросила из горящего самолета уже без сознания. Виктор остался жив, попал в госпиталь.

      На долечивание был отправлен на родину. После госпиталя комиссия дала заключение: в тамошних условиях служить пилоту не рекомендуется. В переводе на обычный язык это означало: война для Виктора окончена. Что-то там нашли у него сдвинутое в организме.

      Откровенно говоря, Виктор и не рвался назад в ту мясорубку, откуда его привезли в Советский Союз, слава Богу, живым. Сергей же продолжал воевать. Зарекомендовал себя грамотным боевым летчиком, как указывалось в характеристике его личного дела.

      Служба в экстремальных условиях, если войну можно подвести под такое понятие, по срокам засчитывалась один к трем. Потом его направили в Москву, в военную Академию, вроде бы как на отдых и повышение офицерского статуса.

      «Забу» продолжали раздирать политические распли двух держав. Война продолжалась, следовательно, страна нуждалась в боевых летчиках.

      Пришлось штурмовать учебу в ускоренном режиме без отпуска и каникул. Снова за штурвалами СУхорей, и МИГов Сергей отстаивал свободу и независимость голопузых аборигенов, которым до