Горесть неизреченная (сборник). Анатолий Бергер

церковь изредка маячит,

      Монарх, преображённый в медь,

      Навек теперь в былое скачет.

      Всё, как написано в трудах

      Вождей, и доводы на всё есть —

      Сперва за совесть, не за страх,

      Потом за страх, а не за совесть.

      Зато ни штормов и ни бурь,

      Хоть лагеря, расстрелы, пытки…

      Что ж, не ропщи, ведь ропот – дурь.

      России прошлой пережитки.

1966

      Народное

      Раскулачили страну —

      Хоть в кулак свисти,

      И на ком искать вину,

      Господи, прости!

      Нависали над страной

      Грузные усы,

      Стал грузин всему виной,

      Господи, спаси!

      Русь в бараний рог согнул,

      Страхи да суды,

      Дым заводов, грохот, гул

      Стройки и страды.

      Всё на жилах кровяных,

      На седьмом поту,

      Сухарях да щах пустых,

      Аж невмоготу.

      Коли слово поперёк —

      Умолкай в земле,

      Властью был отвергнут Бог,

      Идол жил в Кремле.

      Ох, Россия, край-беда,

      Смутен путь и крут,

      И тридцатые года

      За спиной встают.

1966* * *

      Твою красу святую

      В те дни предав огню,

      Ярясь, напропалую

      Губили на корню.

      На всю страну, в охотку

      Ей вышибая дух,

      Надсаживая глотку,

      Тот красный пел петух.

      И в пламени и вое,

      Свершая самосуд,

      Шёл с пьяной матроснёю

      Мужицкий тёмный люд.

      Над родиной сожжённой

      Глумясь, как упыри,

      Рубили в прах иконы,

      Крушили алтари.

      Ломили до победы,

      Костили, били, жгли

      Всё то, что их же деды

      Когда-то возвели.

1968* * *

      Эсеровский переворот

      Военною грозой гремел,

      В нём стук копыт и пуль полёт,

      Атаки крик и артобстрел.

      В глухой ночи штыки застав,

      На тёмных улицах войска,

      В руках восставших телеграф,

      Электростанция, ЧЕКА.

      И поруганью предан Брест,

      Вожди эсеров у руля,

      И взят Дзержинский под арест,

      И час до взятия Кремля.

      Неужто ночь и пушек гром —

      Судьба России на века?

      Под чьим ей гибнуть сапогом —

      Эсера иль большевика?

1968

      Памяти Клюева

      Страну лихорадило в гуле

      Страды и слепой похвальбы,

      Доносы, и пытки, и пули

      Чернели изнанкой судьбы.

      Дымились от лести доклады,

      Колхозника голод крутил,

      Стучали охраны приклады,

      И тесно земле от могил.

      И нити вели кровяные

      В Москву и терялись в Кремле,

      И не было больше России

      На сталинской русской земле.

      И Клюев, пропавший во мраке

      Советских тридцатых годов,

      На станции умер