Голая агрессия. Михаил Серегин

сама мечтала о сольной программе, – возразил Иволгин. – И что теперь? Все бросить, когда в дело вложено столько денег и труда? Тебе саму себя не жалко? Ты уже три месяца пашешь по двенадцать часов в день!

      Она села на стол, закрыла лицо руками и заревела.

      – Ладно, у тебя завтра выходной. Будешь только есть и спать, – сжалился Иволгин.

      – Но мы не сможем тогда… – Куркин не верил своим ушам.

      – Значит, не сможем, – согласился Иволгин. – Вика, иди отдыхать. – Продюсер выпроводил ее, оставшись наедине с Артуром.

      – Наверное, в восемнадцать лет это тяжело, – согласился хореограф, собирая со стола карты.

      – Я уверен, что из нее выйдет толк. – Иволгин вытащил сигарету и закурил. – Правда, для этого ей придется пройти через ад – в противном случае, в трубу вылетит куча денег.

      – У вас рискованный бизнес, – согласился Куркин.

      – Не то слово. Каждый раз, когда тебе приводят новенького человечка, ты смотришь на него и думаешь, в плюсе ты будешь или в минусе. Дрянное дело, надо сказать.

      – Вам не кажется, что у нее не слишком привлекательная внешность?

      – Хотите знать, каким образом она вообще куда-то продвинулась?

      – Я не заставляю вас рассказывать, – покачал головой Куркин, – но на моей памяти более гадкого утенка еще не было.

      – Народ ее любит, она из толпы. Нет ни длинных ног, ни высоких грудей, ни шикарного голоса. Но вокалисты считают очень вероятным, что она может здорово прибавить, и только на это предположение я и рассчитываю.

      Продюсер ушел. Артур Никанорович посмотрел на свое отражение в зеркале и спросил сам себя:

      – Только ли голос заставил тебя, дорогой Дмитрий Игоревич, вложить в нее деньги?..

* * *

      Сидя на лавке около небольшого частного дома на окраине Саратова, известный в округе длинноволосатик Серега курил «LM».

      Дела у него шли неважно: из приборостроительного техникума выперли за раскур травки в общественном туалете и последовавшее за разоблачением буйство. Будучи под кайфом, он умудрился послать всех на… (очень далеко), набить морду – простите, лицо – самому директору и оттаскать за волосы учительницу математики. Одним словом, буйство.

      Оказавшись, таким образом, без перспектив получить нормальное образование, он решил целиком и полностью посвятить себя делу всей своей жизни – стать музыкантом. Спасибо дорогой мамочке, которая таскала его в музыкальную школу, чтобы хоть как-то отвлечь пацана от улицы. В итоге он недоучился всего год, но уже мог на слух лабать любую мелодию, которая долетала когда-либо до его чуткого уха, – и на том спасибо дорогим преподавателям…

      Сигарета как-то уж очень быстро истлела, и он зажег еще одну. Снова можно затягиваться и погружаться в мир грез.

      Размышляя над тем, почему он пригласил в свою группу Юрика и Пашу, лидер тыкал носком остроносого ботинка брюхо беременной суки, лежащей подле его ног. Псине было приятно аккуратное прикосновение к животу, и она не спешила вставать и убираться в свою будку.

      «Вот так, наверное, и я беременен