Без суеты. Лариса Матрос

Я был одержим желанием высказаться о нем таким образом. И вот тогда я впервые почувствовал, что со мною что-то происходит. Все мое внутренне состояние, состояние протеста, как пружина разжалось во мне и выливалась на листе. И рождался не шарж, не карикатура, рождался этот тип живым и зловещим. Я сам испугался даже и порвал портрет.

      – Да, да, Слава, ты что-то постиг такое. Да это видно на примере портрета моей Люськи. Ты фактически точно скопировал ее фотопортрет. Но отличие твоего портрета – это фон, взгляд, маленькие новые детали в ракурсе, в прическе, в одежде, в позе…И все- перед нами предстала другая Люся, такая, какую и я даже не знаю.

      – Это ты, верно, заметил, Гера. Особенность моих портретов – фон, взгляд и поза. Понимаешь фон для меня – это среда, в которой обитает человек. По сути человек – это условие и следствие окружающей его среды. Среда создает человека, а человек создает среду. Вот фон, на котором я создаю портрет как таковой, уже дает представление о личности модели. Это очень важный показатель самоощущения человека. Причем этот показатель в значительной степени объективный и не зависит от воли и сознания человека. Если человек унижен, подавлен, отвергнут, неудачлив, как бы он ни старался, объективно он не будет при горделивой осанке, и не будет держать нос к верху. Но главное, конечно – это взгляд. Одни и те же глаза по цвету, по разрезу могут быть глазами ангела или глазами дьявола. Потому что, когда мы говорим, что глаза зеркало души – имеем в виду не глаза, как таковые, а именно взгляд. Взгляд – отражает суть движений человеческой души. И он выражает, кто есть этот человек- дьявол или ангел.

      – Что – только так: дьявол или ангел? А что-то среднее – дьяволо-ангел, или ангело – дьявол не бывает?

      _- Да ты не смейся, Герман. Ты – продукт нашего воспитания. Нас так учили: быть терпимым, не утрировать видение зла в другом, а стараться видеть в нем добро. Даже при откровенных злодеяниях, мы стремимся разглядеть что-то доброе, чтобы искать повод для всепрощения. А злодеи этим пользуются только И что бы, кто бы мне не говорил, я знаю, что есть откровенные злодеи среди нас, даже в нашей повседневной, мирной жизни.

      – Ну, видать тебя достал, твой обидчик, Уж если такого как ты…

      – Да, достал, достал. Но я не делаю никаких открытий в своей классификации, между тем. Уже все сказано и до меня. Вот классику сейчас никто не читает, сейчас читают однодневки. А ведь классика всегда – это обобщение. Классики – они не просто писали сюжеты. Они совершали открытия в отношениях между людьми, и свои обобщения выражали порой в формулах. Вот Толстовское: «Все счастливые семьи…» продолжать не надо, сам знаешь. Или его же: «Мы любим людей за то добро, что им делаем и не любим за то зло, что им сделали». Ну, примерно, я точно цитату не помню, но очень близко к подлиннику. Это же формулы жизни. А пьесы Островского. Ведь его-то вообще, кажется, никто не читает сейчас. Ну, слава богу, хоть театры что-то ставят. Но люди ведь ходят развлекаться, а не для того, чтобы извлечь мораль. А я благодарен маме, что она меня, слава Богу,