Сталин и Берия. Секретные архивы Кремля. Оболганные герои или исчадия ада?. Алекс Бертран Громов

намечен им так же ясно и определенно.

      1) Решительная, отчаянная схватка, о которой мы говорили выше, 2) революционная армия, организованная в процессе этой «схватки», 3) демократическая диктатура пролетариата и крестьянства в виде временного революционного правительства, выдвинутого в результате победоносной «схватки», 4) Учредительное собрание, созванное им на основе всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права, – таковы те этапы, которые должна пройти Великая Русская Революция, прежде чем она придет к желанному концу.

      Никакие угрозы правительства или широковещательные царские манифесты, никакие временные правительства вроде правительства Витте, выдвигаемые самодержавием для своего спасения, никакая Государственная Дума, хотя бы созываемая на основе всеобщего и пр. избирательного права, созываемая царским правительством, – не могут совратить пролетариат с его единственно верного революционного пути, который должен привести его к демократической республике.

      Хватит ли сил у пролетариата, чтобы дойти до конца по этому пути, хватит ли сил у него, чтобы выйти с честью из той гигантской, кровопролитной борьбы, которая предстоит ему на этом пути?

      Да, хватит!

      Так думает сам пролетариат и смело и решительно готовится к бою.

20 ноября 1905 г.

      Вскоре после публикации этого пламенного воззвания Иосиф Джугашвили наконец-то лично познакомился с тем, кто тоже вошел в анналы мировой истории под партийным псевдонимом, – Владимиром Ильичом Ульяновым-Лениным. Знаменательная встреча состоялась в декабре 1905 года на конференции большевиков в Таммерфорсе в Финляндии.

Из воспоминаний Сталина

      Впервые я встретился с Лениным. Я надеялся увидеть горного орла нашей партии, великого человека, великого не только политически, но, если угодно, и физически, ибо Ленин рисовался в моем воображении в виде великана, статного и представительного. Каково же было мое разочарование, когда я увидел самого обыкновенного человека, ниже среднего роста, ничем, буквально ничем не отличающегося от обыкновенных смертных…

      Принято, что «великий человек» обычно должен запаздывать на собрания, с тем, чтобы члены собрания с замиранием сердца ждали его появления, причем перед появлением «великого человека» члены собрания предупреждают: «тсс… тише… он идет». Эта обрядность казалась мне не лишней, ибо она импонирует, внушает уважение. Каково же было мое разочарование, когда я узнал, что Ленин явился на собрание раньше делегатов и, забившись где-то в углу, по-простецки ведет беседу, самую обыкновенную беседу с самыми обыкновенными делегатами конференции. Не скрою, что это показалось мне тогда некоторым нарушением некоторых необходимых правил.

      Только впоследствии я понял, что эта простота и скромность Ленина, это стремление остаться незаметным или, во всяком случае, не бросаться в глаза и не подчеркивать свое высокое положение – эта черта представляет одну