Наместница Ра. Филипп Ванденберг

еще с той поры, когда она сосала грудь кормилицы, предпочел промолчать. Быстро поклонившись, он вышел из покоев. Сененмут сделал попытку улизнуть вслед за учителем, но Хатшепсут резко крикнула:

      – Останься!

      Сененмут вздрогнул.

      – Подойди ближе, – ласково произнесла царица, сменив гнев на милость, когда заметила смятение юноши. Она снова улеглась на высокое ложе и протянула к нему руку. – Почему ты боишься меня?

      Сененмут попробовал улыбнуться, но вышла лишь жалкая гримаса.

      – Из-за этой глупой истории с Руей? Забудь! Женщины в ее пору ненасытны подобно шакалам в пустыне. Они не пропускают ни одного мужчины, попадающегося им на пути.

      – Я не хотел! – Сененмут сам услышал, как беспомощно и неубедительно прозвучали его слова.

      Но Хатшепсут, казалось, даже не заметила этого; она приняла неуклюжее извинение и продолжила без тени иронии:

      – Ты слишком хорош для этой солдатской потаскухи. Она тащит к себе в постель каждого, до кого может дотянуться. И неопытный юноша вроде тебя беззащитен в когтях ловкой бабенки. Нет, ты ничего не мог поделать!

      Сененмут перевел дыхание и набрал полную грудь воздуха, чтобы объяснить, как подпал под чары Руи и ее любовных игр, но вдруг ощутил под своей ладонью круглый живот. Хатшепсут провела его правой рукой по своему животу и заглянула Сененмуту в глаза.

      – Ты чувствуешь нового Гора во мне, скажи, чувствуешь?

      Юноша залился краской. Он чувствовал только, как с него градом льет пот, и не знал, что говорить. Он кивнул.

      – Возможно, это твой сын, – донесся до него голос Хатшепсут. – Возможно, ты породишь нового Гора. – Она крепче прижала его руку к животу.

      О, Амон, Мут и Хонсу, вся триада фиванских богов! Не мог же он, крестьянский сын, выходец с городских окраин…

      – Ты насмехаешься надо мной, благородная госпожа!

      – Зачем мне это надо? – Хатшепсут пожала плечами. – Только грубые рыбачки с берегов Великой реки потешаются над наследником крови, вложенным в их тело.

      Сененмут отобрал свою руку у царицы и вытер пот со лба. Хатшепсут, великая владычица Обеих земель, ждет от него сына! Сына?

      – А откуда ты знаешь, что это сын?

      – Так предсказал прорицатель.

      – И ты признаешь меня отцом твоего ребенка?

      Хатшепсут с лукавой улыбкой опустила глаза, будто говорила: может, да, а может, нет. А потом ответила совершенно серьезно:

      – Знай же, Сененмут, главная жена фараона всегда производит на свет сына Ра! Но сделай фараон рабе своей Исиде хоть десять сыновей – все они будут ублюдками!

      Мысль о том, что он мог породить сына, который когда-нибудь сядет на трон Гора, повергла Сененмута в трепет. Он, сын Рамоса и Хатнефер, станет отцом фараона? Не может быть! Никогда!

      Хатшепсут, без труда разгадавшая мучившие любовника мысли, быстро сменила тему.

      – Мне сообщили, – сказала она, – что ты проявляешь таланты на поприще искусства.

      – Да, госпожа. Работать с различными горными