Хейтеры. Джесси Эндрюс

сечете, о чем я? Будущее… джаза.

      – А в семнадцать меня уже номинировали на «Грэмми»…

      – И тогда я понял: вот оно, будущее джаза! Оно наступило.

      – Потому что вы сами не заметите, как будущее наступит…

      – Подумайте об этом. Будущее подкрадывается незаметно!

      – И вы сами не заметите, как постареете…

      – … вы состаритесь, покроетесь морщинами и перестанете нравиться девчонкам! Ахахаха!

      – А ты чего смеешься, Дон?

      – Ты и сейчас им не особо нравишься, чувак.

      – Короче, на чем я остановился?

      – Серьезно, чуваки…

      – Расс, подскажи, что я там говорил? Не помнишь?

      – А разве я этого уже не сказал?

      – Хм. Может, это был не ты вообще.

      – Короче, ладно…

      – Ага, вспомнил. Короче. Слушайте. Эти две недели мы посвятим исследованию вашей индивидуальности как музыкантов.

      – Мы реально хотим, чуваки, чтобы вы собрали свои группы, но поджемили и с другими и вышли за пределы своих возможностей, сечете, о чем я?

      – И поэтому мы сделали вот что…

      – В этом году мы взяли в два раза больше ребят из ритм-секции…

      – В два раза больше барабанщиков, басистов, пианистов, гитаристов…

      – Поэтому у вас, духовиков, будет вдвое больше шансов поджемить!

      – А-ха-ха-ха, не говори…

      – Всегда пожалуйста, духовики…

      – И ритм-секция, не волнуйтесь, вы тоже сможете поджемить сколько угодно.

      – Через минуту устроим пробы и поделим вас по уровням…

      – Но сначала нам с другими учителями надо немного размяться…

      – Поприветствуйте нашу команду!

      С этими словами Билл и учителя сыграли ударный хард-боп с нереальным рваным ритмом.

      Целью этого выступления было продемонстрировать, что все они – джазовые гении, которые кого угодно закатают в бетон, и им это удалось. Вся песня, по сути, представляла собой последовательность нот, которые не складывались ни в какую мелодию. Сыграть такую песню невероятно сложно, и если у тебя это получилось, значит, ты перешел на высший уровень и имеешь право называться реальным джазменом.

      Наш новый приятель Адам вдохновился так, что чуть не испытал оргазм. Примерно каждые пятнадцать секунд – без шуток – он выдавал что-то вроде: «Блин! Да эти ребята умеют играть!» или «Во Билл отжег!» Еще он пытался восторженно материться, но ему самому при этом, видимо, становилось неловко. Только это и умеряло его пыл.

      А вот мы с Кори не особо вдохновились. То есть, конечно, мы тоже оценили офигенную игру этих крутейших джазменов. Но в душу закрались сомнения: а что мы, собственно, будем делать в этом лагере? Видите ли, мы нормально играли на наших инструментах. Нормально, но не круто. А летние интенсивы Билла Гарабедяна, «Джазовые гиганты будущего», славились тем, что в них участвовали только первоклассные молодые джазмены. Если честно, зимой, подавая заявку, мы не надеялись, что нас возьмут. Мы вообще записались, потому что заставил учитель музыки. А когда узнали, что