Император. Георг Эберс

этого не заметила; точно зачарованная, следила она за путниками, и в особенности за юношей. Как только все трое удалились настолько, что слов ее не было слышно, девушка вздрогнула и приглушенным голосом спросила:

      – Кто это, бабушка?

      Старуха подняла покрывало, приложила руку к губам внучки и боязливо прошептала:

      – Он!

      – Император?

      Старуха отвечала многозначительным кивком головы; но девушка с нетерпеливым любопытством продолжала приставать к бабке и, вытянув далеко вперед темноволосую голову, тихо спросила:

      – Молодой?

      – Глупая! Тот, что идет впереди. Седобородый.

      – Вон тот? А мне бы хотелось, чтобы императором был молодой.

      Действительно, человек, который шел молча впереди своих спутников, был римский император Адриан, и казалось, что его прибытие оживило пустыню: едва он приблизился к камышам, чибисы поднялись оттуда ввысь с резкими криками, а из-за песчаного холма, лежавшего у края той широкой дороги, по которой не пошел Адриан, вышли два человека в жреческих одеждах. Оба они принадлежали к храму Казийского Baaлa[2] – небольшому зданию из твердого камня горной породы, которое своим фасадом выходило к морю и только накануне того дня удостоилось посещения императора.

      – Не сбился ли он с дороги? – спросил один из жрецов другого по-финикийски.

      – Едва ли, – отвечал тот. – Мастор говорил, что император даже в темноте найдет любую дорогу, по которой ходил хоть один раз.

      – Однако же он смотрит больше на облака, чем на землю, – заметил другой.

      – Но он ведь обещал нам вчера…

      – Не обещал ничего определенного.

      – Нет. При прощании он крикнул (я это явственно слышал): «Может быть, я снову приду посоветоваться с вашим оракулом…»

      – «Может быть»…

      – Мне кажется, он сказал: «вероятно».

      – Кто знает, какое знамение, открытое им в небесах, гонит его отсюда, – сказал другой. – Он идет к лагерю, расположенному на берегу моря.

      – Но в нашей парадной трапезной для него приготовлен обед.

      – Ну, для него-то всегда стол накрыт. Пойдем. Какое скверное утро: я продрог!

      – Погоди немного, посмотри.

      – Что такое?

      – Его поседевшие волосы не прикрыты даже шапкой.

      – Еще никто не видал его с покрытой головой во время путешествий.

      – Да и его серый плащ кажется вовсе не императорским.

      – Но на пиршествах он всегда носит багряницу.

      – Знаешь ли, кого он напоминает мне походкой и внешностью?

      – Ну?

      – Покойного верховного жреца нашего, Абибаала, – тот тоже шествовал так величественно и задумчиво и носил такую же бороду, как император.

      – Да, да…и тот же испытующий и задумчивый взгляд…

      – Тот тоже часто смотрел ввысь. Даже широкий лоб у них одинаковый… Только нос у Абибаала был более крючковат и волосы не такие курчавые.

      – Уста

2

Ваал, или Баал, – божество у древних семитических народов, финикиян и вавилонян; олицетворяло силы природы и созидательное начало; также бог солнца. Каждый город имел своего Баала, к имени которого обычно прибавляли название города.