Семь буханок чёрного… Повести и рассказы. Юрий Михайлов

сник, умолк, посерел лицом. Он больше не сказал ни слова, в дверях обернулся, спросил:

      – Где оформляться?

      – В кадрах… Приказ уже заготовлен. Головкин одобрил, хотел даже с тобой поговорить. Но я отсоветовала. Кадровики всё расскажут, научат, помогут.

      ***

      Концерт худсамодеятельности культсектор общежития решил подготовить на новогоднюю ёлку. Мальчишек, от семи лет и старше, отлавливал сам Пётр Васильевич на всех этажах общаги. Кольку Пикова застал дома, за уроками.

      – Шур, – обратился он к маме пятиклассника, – Знаю, что Колька в секцию уже бегает… А у меня нет партнёра для Аллочки, танец «Светит месяц» не можем поставить… К новому году, на нашу ёлку.

      – Да, знаю, Петь, только не хочет он с девчонками якшаться… Что тут поделаешь?

      – Глупость это! Мы ж, для всего дома концерт готовим, вон сколько ребят участвует… Доже Лобан танцует с Галочкой…

      – Ну, если даже Лобан… Погодь, он же в спецшколе для малолетних преступников должен сидеть?!

      – Фронтовики с фабрики заступились, упросили суд пересмотреть дело, вернули в семью старшего… Отец-то Лобановых совсем плох, сказали, что и года не протянет… Вот те и герой войны, мать-перемать!

      – Коль, надо участвовать. – Сказала твёрдо мать. – Может, он стихи прочтёт, хорошо у него получается?

      – Это само – собой, не возбраняется… Но хочется, чтобы пацаны с девочками подружились, матом перестали собачиться, курить да рюмки собирать бросили…

      Колька стал десятым пацаном в ансамбле. «Светит месяц» выучили быстро, взялись за «Гопак». Потяжелее с ним оказалось, учитель танцев из дома пионеров буквально замаялся: первоначальной подготовки ни у кого не оказалось, всё с нуля, всё впервые. Но Колька старался. Ему вдруг стала небезразлична беленькая стройная Аллочка, партнёрша с четвёртого этажа: и почему раньше-то он не замечал её. А тут еще Лобан стал клинья подбивать к ней. Он старше всех в ансамбле, команды раздаёт, давит воровским авторитетом. Кольке, конечно, наплевать на ворюгу и шпану, он не боится один на один, не зря ходит в секцию бокса параллельно с танцами. Но у Лобана – финка, все видели, как он бросал в дерево стальное лезвие. Это уже не шуточки… И Колька старался не доводить дело до конфликта.

      ***

      Комиссия чинно восседала за фанерным, сколоченным для шашечного турнира, длинным столом. Участников культсектора от худсамодеятельности представлял Колька. Начали с малышни. Родители суетились, поправляли белые бантики на головах девочек, пацанам, чтобы успокоить, налево и направо раздавались подзатыльники.

      Конферансье торжественно объявил:

      – Стихотворение «Муха-Цокотуха» прочтёт Лёня Абалкин из восьмой комнаты.

      К столу вплотную подходит первоклашка, волосы всклокочены, рубашка вылезла из-под ковбойки. И сходу:

      – Воды… налей!

      – Чего тебе? – Не сразу понял комендант, сидящий на правах председателя посредине