Семь буханок чёрного… Повести и рассказы. Юрий Михайлов

этажа, когда он услышал торопливые шаги: из открытой двери спальни бежал Филипок. Светлые волосы взъерошены, глаза, отдохнувшие, сияют, улыбка во весь рот. На плечах – бежевая фланелевая майка. Малыш обхватил рукой последний столб на перилах лестницы, его круто развернуло, и, чтобы не упасть, он буквально бросился на шею Василия Ивановича. А тот, ещё не поднявшись до конца ступенек, едва устоял на ногах, свободной рукой прижал к груди маленькое теплое тельце. Пенсионер без сил опустился на широкие ступени лестницы, усадил малыша на коленях. Филипок торопливо заговорил:

      – Дедушка Василий, я знал, что найду тебя… Мне папа сказал, что мы едем к дедушке. Но он не знал, мой ли ты дедушка? А теперь я знаю, ты мой… Мне сейчас сон приснился. Мы летели с тобой на ракете. Я нашёл тебя на Марсе. И привёз сюда, на землю.

      Старый бобыль плакал. По щекам текли слёзы. Он не вытирал их и не дышал носом, боясь спугнуть мальчика. Тёплые волны радости накатывали на сердце. «Весна, – думал он, – вот оно, моё пробуждение. Я чувствовал эти волны. Я верил им.»

      Василий Иванович точно знал, что с приездом пятого внука лето будет счастливым.

      Полюсы недоступности

      Соня походила на летящий ветерок. У нее были острые ключицы и недоразвитые бугорки грудей. Она стала для Ивана божественным созданием, таким легким и ломким, что ему постоянно хотелось защитить ее. Он знал о моде «сталинских соколов» на балерин, на умение богатых содержателей создавать иллюзию счастья на одну прекрасно проведенную ночь. Но женились они, как правило, на провинциалках, которых выписывали по окончании летных училищ из дальних уголков необъятной Родины, из тех сел и деревень, где учились вместе в сельских школах – семилетках.

      Иван полюбил эту незаметную девушку из кордебалета Большого театра с первого взгляда. Она была такая худенькая, такая беззащитная, что у него, мастера спорта по боксу и гребле, сжималось сердце при одной только мысли, что ее кто-то может обидеть, вот так просто взять и переломить пополам. Вместе с другими «поклонниками» Большого театра он несколько раз стоял у подъезда служебного входа, но так и не решился остановить стремящуюся незаметно пройти девушку. Через подружек своих друзей он узнал, что зовут ее София, что она коренная москвичка, что весит как большой барашек и что у нее нет кавалера.

      Познакомил их случай. Иван прилетел после двухмесячной командировки с острова Рудольфа, прямо в полярной куртке приперся к театру, встретил там старого знакомого – штурмана экипажа знаменитого летчика. Тот был с огромным букетом роз, бутылками шампанского в карманах тонкого кашемирового пальто, в белом шелковом кашне.

      – Пойдем со мной! – Заорал он, словно глухой.

      – Ты с полетов? – Спросил Иван. Он знал, что, находясь в полете по 20 с лишним часов беспрерывно, уши закладывает так, что голос сам по себе начинает вырываться наружу. – Я тоже, даже не переоделся еще…

      – Кого заприметил, скажи?