Куриный бульон для души. 101 история о любви. Джек Кэнфилд

была из состоятельной семьи. В шкафу висели наряды от «Диор», а в сумочке лежала кредитка с неограниченным лимитом средств. Однако и не деньги меня привлекли.

      В Веронике меня привлек острый ум. О да! Она была очень умной, круглой отличницей, президентом курса и ярой защитницей окружающей среды. Иногда она употребляла слова, от одного звучания которых я вздрагивал, даже не понимая их смысла.

      В общем, я влюбился. Я был на седьмом небе. Правда, узнав ее получше, я спустился на «шестое» небо. Внутри нее скрывалась другая, напряженная, сжатая в пружину, тревожная и иногда даже грубоватая Вероника. Рассерженная, она могла посмотреть на тебя так, что становилось не по себе.

      И все равно мне нравилось быть с ней рядом. Часто я сидел с ней в библиотеке, смотрел, как она читает не просто серьезную, а невероятно серьезную литературу: Уайтхед, Камю, Сартр, в конце концов.

      За время, проведенное с ней, я, видимо, настолько проникся либеральными настроениями, что рассказал ей о Тисли.

      – Что? – нахмурилась она в ответ. – Ты шутишь!

      – Боюсь, не шучу, – вздохнул я.

      – Тисли… звучит как какое-то древнее растение или название африканского племени.

      Было очевидно, что понимания у нее искать не стоит. Когда я рассказывал про жевательный табак, популярный в том числе среди женщин и белобрысых детей, она с насмешкой изогнула брови. Когда она услышала про моих знакомых, бросивших школу, чтобы участвовать в гонках на грузовиках, лицо ее сморщилось от отвращения.

      – Ты столько времени водил меня за нос, – сказала она. – Я-то думала, ты умнее.

      – Все не так плохо, – попытался оправдаться я.

      – Ну, звучит ужасно. Я поеду с тобой в Тисли на выходные: хочу сама это увидеть.

      «Не делай этого!» – говорили мне знаки. Но можно подумать, я их слушал…

      – Ты уверена? – спросил я. – В смысле, городок – самая настоящая «средняя» Америка.

      – Конечно, уверена. Будет интересно посмотреть, как живет другая часть общества.

      Остановить ее было невозможно. Так или иначе, мне предстояло опровергнуть слова Томаса Вулфа и вернуться домой[12]. Особенно когда кто-то поднес нож к твоему горлу.

      Это была долгая поездка по пыльной дороге. Вероника все время была недовольна. Мама встретила нас в своем любимом цветастом платье, свободном и подвязанном передником. Она чмокнула меня в щеку, потом отошла на шаг назад, чтобы как следует меня рассмотреть.

      – Ты сегодня так вкусно пахнешь, – сделал я ей комплимент.

      – То есть в остальные дни не очень? – поинтересовалась она.

      – Нет, просто хороший запах. Ждешь кого-то на свидание?

      – Дурачок, – смутилась она.

      Вероника легонько пнула меня.

      – Ох, мам, прости, это Вероника, – представил я.

      Мама рассмотрела и ее, поджав губы:

      – Боже милостивый, да она просто конфетка! Только парни совершенно без зубов могут отказаться от такой.

      – Мам, завязывай такое говорить, – смутился я.

      Мы прошли на кухню, где

12

Отсылка к книге писателя Томаса Вулфа «Домой возврата нет».