Чертов мост. Марк Алданов

в волосы руками в перстнях и, подбежав к выстланной мягким штофом стене, стал биться о нее головою.

      – Фелица! Матушка! Великая Екатерина! – вскрикивал рыдающим голосом актер. – За что? Господи, за что?.. Что же теперь будет с несчастной Россией!.. Фелица! Гремислава!..

      Одни кивали сочувственно головою, другие смотрели в недоумении. Вдруг неожиданно у стены, почти рядом с рыдающим актером, послышалась музыка. Это заиграли «Malbrough s’en va-t-en guerre»[7] часы работы Рентгена. Екатерина, совершенно лишенная музыкального слуха, очень любила играющие часы, и во дворце их было немало. Актер еще вскрикнул, уже потише, и поспешно отошел от часов. Какой-то молодой человек в форме сержанта Измайловского полка весело засмеялся. Александр Андреевич посмотрел с тоскою – кто теперь может смеяться? Симпатичное лицо молодого человека было ему знакомо. Он механически напряг память и вспомнил: Митя Бологовской. Бессознательное удовлетворение от этого удавшегося, хоть совершенно ненужного ему, усилия памяти вдруг заполнило провал, образовавшийся в уме графа Безбородко. В памяти его выскочил перевязанный черной ленточкой пакет, в котором хранилось завещание государыни. Точно вспыхнул огонек – мысль Александра Андреевича пришла в движение. Он видел, что использовать этот пакет против Павла Петровича уже невозможно: нет времени. Но передать завещание Павлу, смягчить таким образом его немилость – да, тут еще были козыри для игры. И первым делом нужно, разумеется, послать от себя гонца к наследнику – сообщить как и что. Это само по себе должно ему понравиться. «Как только я раньше не догадался?.. – подумал, быстро поднимаясь и вздрагивая, Безбородко. – Куда ж послать?.. В Павловское?.. Нет, в Гатчину… Нет, скачет уже, верно, сюда. Вот по дороге ему и передадут… Кого послать? Да вот этого хлопца…»

      Он поспешно поплыл к Бологовскому и взял его рукой за плечо.

      – Вот что, Митенька, голуба, – сказал он негромко, не отвечая на почтительное приветствие молодого человека. – Не в службу, а в дружбу прошу и услуги твоей не забуду… Да… Поезжай-ка ты сейчас по Гатчинской дороге… да… по Гатчинской дороге… навстречу его высочеству. А как встретишь его высочество, скажи ты ему… скажи, что послал тебя Александр Андреевич Безбородко и велел передать, что надежды на выздоровление ее величества нет никакой, – он тяжело вздохнул. – И еще велел передать, что он, Александр Андреевич, его высочеству всегда был, есть и будет верный слуга. – Безбородко произнес эти слова особенно внушительно, точно убедить в них надо было Митю Бологовского…

      Проходивший мимо них с озабоченным видом Валуев услышал слова графа и вдруг остановился.

      – Вы что, тоже к наследнику посылаете? – сказал он с недоумением. – Mais on dirait que c’est contagieux![8] Нынче все послали гонцов к наследнику. И великие князья послали, и Ростопчин, разумеется, поскакал, и Зубов – да-с, Зубов! – послал братца Николая, и еще двадцать человек послало, c’est comme j’ai l’nonneur de vous dire!

7

«Мальбрук в поход собрался» (франц.).

8

Можно подумать, что это заразительно (франц.).