Жизнь мага: Выбор. Анатолий Медведев

высок и статен, его лицо частично скрывала густая темная борода, он носил потрепанные кожаные доспехи, легкие, походные. Он не был стар, но было ясно, что дни его покоя не за горами. На его широкополой шляпе уже красовалась лилия Свенны, и я вообще не понимал, зачем он пришел к нам в деревню, ведь сюда приходили в основном за благословлением богини. Побеседовав с моим отцом обо всем понемногу, он не принял приглашения остаться ночевать у нас.

      Больше всего в этом странном человеке удивляла походка. Несмотря на телосложение и рост он ходил, словно не наступая на землю, бесшумно. До его прихода я уже видел нескольких чародеев, и чувствовал, как все мое естество трепещет, вдыхая магические потоки. Тогда, в этот дождливый вечер, когда Каэдор накидывал на плечи свой плащ, отправляясь на постоялый двор, я увидел. Позже я понял, что это был первый раз взгляда за грань магии, за грань возможного, можно сказать я это понял уже через несколько лет… а сейчас узрел голубоватые светящиеся цепи, сковывающие мощную грудь мага, не давая ему дышать.

      Каждый раз, когда я видел на улице этого странного человека, я сразу чувствовал острый запах, исходящий от волшебства, что держало его сердце в тисках. Несколько дней подряд я вновь пытался увидеть колдовские оковы, но у меня не получалось, словно это наваждение мне приснилось. Но в восьмой день месяца отчаяния, когда принято у всех просить прощения, Каэдор вновь посетил моего отца.

      – Послушай, Гэр. Я человек прямой и сразу скажу – это моя вина во всем, что произошло на острове Барзнет. Можно было договориться, а не кидать ребят в бойню. Знаешь, я разыскал многих, кто был там, вот и тебя нашел. Я хочу принести извинения. Прости меня за то, что по моей вине мы не смогли… мы проиграли. Прости, я очень прошу тебя, – в это мгновение словно вспышка пронеслись по комнате злые чары, и я вновь увидел то, как едва теплится жизнь в сердце, как трещат ребра под напором излучающих свет цепей.

      – Я простил всех, кто там был. Простил трусость и малодушие, из-за которого мы потерпели поражение, простил много лет назад.

      Цепи ослабли, и Каэдор, наконец, смог вдохнуть.

      – Куда ты теперь подашься, если ушел со службы? – спросил отец.

      – В Инголдию. Есть у меня там некоторый интерес. – Каэдор улыбнулся и подкинул верх золотую монету.

      В тот вечер я решил убежать из дома, и последовать за этим магом. Мне это казалось настолько правильным и интересным, что про отца с матерью, единственным ребенком которых являлся, даже не подумал. Собрав в узелок свои небогатые вещи, я сразу вылез через окно и направился по Белому торговому пути, через лес Шал-ре, к своей мечте.

      Дорога начиналась к западу от нашей деревушки и уходила на север, где зловеще чернела опушка. Солнечные лучи не пробивались сквозь густые ветки елей, и из-за этого Белый торговый путь, зазванный так в честь белых мехов, которые привозили с севера острова, из Турентула, казался особенно опасным. Мне довольно