Пропавший. Микаэль Катц Крефельд

помотал головой:

      – Да чтобы завоевать ее расположение! Пригласить куда-нибудь! Comprende?[14] О чем ты думал!

      – Очевидно, не о том, о чем ты.

      Томас пошел в каюту и поставил чашки в мойку. На кухонном столе зазвонил мобильный телефон.

      – Не найдется ли у тебя старого зарядника?

      Эдуардо зашел в каюту и посмотрел на телефон:

      – От этого, что ли? Вряд ли. Откуда ты его взял?

      – Не важно.

      – Это же прямо антиквариат!

      Томас помыл чашки. Возможно, Эдуардо прав. Он повел себя слишком холодно, но у него не было никакого желания копаться в прошлом – ни в своем, ни в чьем-то еще. Прошлое могло оказаться убийственным.

      13

      Берлин, Пренцлауэр-Берг, 16 августа 1989 года

      Первые лучи солнца озарили листву деревьев на Грейфенхагенерштрассе. Было еще только семь часов утра, а на улице уже становилось душно. Из открытых окон многоэтажного дома неслась музыка, жильцы проснулись и слушали радио. Трое мужчин, которые курили, сидя в фургончике «Баркас», вспотели от жары. Впереди рядом с Мюллером сидел Хауссер. Сквозь темные стекла солнцезащитных очков он следил за воротами дома номер девять. Они стояли тут вот уже три часа, но за все это время из парадного никто не выходил. Никто из спутников Хауссера не произносил ни слова. Все трое умели терпеливо ждать, когда проводили слежку.

      Через полчаса улица начала оживать. Мимо торопливо засновали прохожие, отправляющиеся на работу, в конце улицы показался мусоровоз. Хауссер поглядывал на громоздкую машину, которая понемногу приближалась к дому девять и скоро должна была загородить ворота.

      – Надо было припарковаться поближе, – сказал Мюллер. – Может, мне пойти и сказать им, чтобы проезжали?

      – Незачем светиться, – сказал Хауссер, отрицательно покачав головой.

      В эту минуту из ворот дома девять на улицу вышел Кристоф Шуман. На нем был полотняный костюм, в руках портфель. Он придержал дверь, пропуская вперед жену. Рядом с ним она выглядела худенькой и стройной как тростинка. Обернувшись, фрау Шуман позвала дочь, которая только что показалась из ворот. Девочка была в пионерской форме – белой блузке с темной юбкой и с ярко-красным галстуком на шее. Агент, сидевший за спиной Хауссера, наставил камеру с телеобъективом и начал фотографировать. Кристоф Шуман открыл дверь машины, жена и дочь сели на заднее сиденье. Перед тем как захлопнуть дверь, Шуман, словно почуяв слежку, быстро обвел взглядом улицу. Но тут подъехавший мусоровоз заслонил фургон, в котором сидел Хауссер. Сквозь клубы чадных выхлопов из-за мусоровоза выехала, удаляясь, машина цвета шампанского, в которую сели Шуманы.

      – Фу ты ну ты! На «БМВ» раскатывает! – сказал Мюллер. – Интересно, сколько такая стоит?

      – Пять-шесть годовых зарплат, не меньше, – ответил агент, сидевший сзади. – Импорт! Небось прямиком с Запада!

      Хауссер открыл боковую дверь и вышел из машины. Следом за ним через дорогу к дому номер девять проследовали пять агентов, ожидавших на другой стороне улицы. Войдя в ворота, они направились к дворовому флигелю

14

Понимаешь? (исп.)