Кавалергард. Война ва-банк. Василий Панфилов

– раз уж страна позиционирует себя как оплот и центр православия. Ради этого Грифичу пришлось пойти на контакт с церковными иерархами и где уговорами, а где лестью и шантажом заставить их влезть в решение данного вопроса.

      Неожиданно сильно помогли кавалергарды, очень серьезно относившиеся к понятию «свой». Пусть далеко не все они разделяли позицию Грифича да и были в большинстве своем скорее царедворцами, чем военными, свою роту они рассматривали не только как придворное или военное звание, но и как некий рыцарский орден. И помочь «брату» было делом чести.

      После Рождества начались мирные переговоры, закончившиеся на удивление быстро. Турки были готовы к очень серьезным уступкам, русские же дипломаты были проинструктированы «голубями» и тоже готовы к уступкам. В итоге торга практически не получилось и через десять дней был заключен мир.

      Само собой разумеется, Рюген постарался разрекламировать Павла и себя самого как заступников балканских народов. Дескать, только из-за них восстания окончились удачей и турки не станут применять карательных мер. Интересы принца на Балканах были скорее теоретическими, но в будущем хорошее отношение могло пригодиться.

      Мир заключили, но в силу подписанные документы пока не вступили. Для полноценного договора требовалось соблюсти массу условий, обеими сторонами, разумеется. И пока они не будут выполнены до конца, война может вспыхнуть в любой момент.

      Понимая это, Рюген старался поторопить свою армию, идущую скорым маршем в сторону Петербурга. Понятное дело, что торопил он не приказами, а старался создать наиболее комфортные условия на пути следования – арендовал телеги, закупал провизию, организовывал стоянки и так далее. И снова большую помощь ему оказали кавалергарды, пользуясь связями…

      Увы и ах, но расстояние все равно было слишком велико, да и погода была далека от идеальной, так что «Суворовского марша» просто не вышло. Впрочем, в таких условиях он бы не вышел и у «чудо-богатырей»: одно дело двигаться «на форсаже» несколько дней, и совсем другое – недели. Не выйдет.

      В итоге когда Мекленбург все-таки решился на объявление войны, померанская армия была еще на территории России, и защищаться Померании предстояло только силами трех пехотных полков, ополчением из лояльных юнкеров и силами милиции.

      Еще более неприятным известием стало, что Пруссия и Австрия вместе с англо-французскими союзниками выдвинули ультиматум, в котором говорилось, что они не потерпят вторжения русских войск на территорию германских княжеств. И пусть Мария-Терезия почти тут же прислала письмо, в котором по большому секрету заявляла о своем нейтралитете в возможной войне, австрийскую армию все равно приходилось учитывать.

      Канцлер и вдовствующая императрица прятали глаза, когда отказывали герцогу в военной помощи. Но муки совести, если таковые и были, ничего не значили, воевать предстояло в одиночку.

      Глава шестая

      Война