Дух Времени. Анастасия Вербицкая

Потапов лежал на подушках. Белье у него было несвежее и ветхое. Он глядел на друга какими-то новыми глазами, покорными, точно глаза женщины.

      Тобольцева что-то за сердце схватило. Никогда не мог он себе представить такого выражения у Потапова! Темное предчувствие чего-то грозного и неотвратимого словно толкнуло его к другу. Он сел на постель и обхватил его голову.

      – Ну, что ты смотришь так, Стёпушка? – закричал он как бы в истерике. – Что ты чувствуешь?

      Тебе ли, мне ли грозит что-то? Ах, не знаю!.. И мне стало жутко…

      – Андрюша… Неужто ты изменишь себе?.. Хотя бы в этом малом… чем ты мне дорог? – вдруг расслышал Тобольцев глухой шепот… Его глаза сразу стали влажными.

      – Молчи!.. Молчи! – крикнул он. – Никогда не изменюсь… Нет у меня силы быть борцом, как ты, Стёпушка! Но никогда душа во мне не замрет… Никому я свободы своей не отдам… И коли понадобится, собой пожертвую во всякую минуту. Только кликни!.. Всем я обязан тебе… И от тебя и всего, что с твоим именем для меня связано, не отрекусь никогда!.. Вот тебе моя Аннибалова клятва…[30]

      Они крепко обнялись, в каком-то невыразимом экстазе…

      Потапов встал в семь, при огне, разбудил Тобольцева и не согласился даже чаю напиться.

      – Дело спешное, дело важное, Андрей! И ты меня лучше не держи, – сказал он решительным тоном. – Тут не самоваром пахнет. И не себя я одного подведу, коли опоздаю…

      И опять он был большой и сильный, с холодным блеском в синих глазах. И нетто в его лице и голосе не выдавало слабости его в эту ночь… обычной человеческой слабости… «Обелиск! – с восторгом подумал Тобольцев. – Весь точно из одного куска гранита высечен…»

      Потапов надел пальто, которое купил, поступив в склад Анны Порфирьевны, и которым очень гордился. Его глаза улыбались. Пожимая руку товарища, он могучим басом протянул: «Прощай, прощай, прощай!.. И помни обо мне!..»[31]

      Даже стекла задребезжали.

      Тобольцев так и вскочил.

      – Стёпушка, что это значит?

      Он опять уловил необычайную вибрацию в этом голосе.

      – Боже мой!.. Как это у тебя талантливо вышло, Стёпушка! Ни один актер не скажет…

      Стараясь маскировать волнение, Потапов рассказал, как он год назад читал рабочим «Гамлета». Три вечера посвятили чтению.

      – И неужели все понимали?

      – А ты как думаешь?.. Без комментарий все, если не считать исторической стороны, конечно. Вот тебе, Андрей, мое завещание: коли актером будешь, играй только на заводах да на фабриках. Более благодарной публики не найдешь. Да и свое дело облагородишь.

      – А хорошо это у тебя выходило – «Быть или не быть?»

      – Э, брат! Как выходило, так и выходило… Меня ведь не критиканы слушали. Слова не проронили… А вот удался мне лучше всего монолог отца ГамлетаТеии… Загудел, знаешь, я, как шмель, на всю комнату.

      И на них, представь, впечатление очень сильное произвел…

      – ещё бы! – крикнул Тобольцев, и глаза его блестели.

      – Ну, так вот… Вспомнил я эти слова…

30

Аннибалова клятва – клятва, которая не может быть нарушена. Происхождение выражения связано с именем знаменитого карфагенского полководца Аннибала (247—1821 г. до н. э.), поклявшегося перед алтарем всю жизнь быть непримиримым врагом Рима.

31

«Прощай, прощай, прощай!… И помни обо мне!..» – Цитата из трагедии В. Шекспира «Гамлет».