Я буду держать тебя за руку. Юлия Монакова

всего лишь о ночёвке…

      – Ну, не выгонишь же ты родную дочь на улицу в ночь холодную! – она совсем развеселилась. – Пап, я не буду тебе мешать, честно-честно! Да ты приводи сюда кого хочешь и спи с кем хочешь, я же не против.

      – Разговорчики! – приструнил он её, несколько ошарашенный.

      – Ну, а что? Я же всё понимаю… Буду сидеть у себя в комнате тише воды, ниже травы!

      – А как же школа?

      – Блин, пап, какая школа! У нас весенние каникулы целую неделю.

      Что и говорить – она прекрасно всё рассчитала. Он только усмехнулся её бесцеремонности. Что ж, пусть поживёт пока… Это всяко лучше, чем выставить её вон – Дашка упрямая, к матери сейчас точно не вернётся, с неё станется кочевать по друзьям, чердакам и подвалам.

      – Ну, хорошо, – согласился он с притворной строгостью. – Тогда будешь трижды в день выводить Рифа на прогулку – тётя Глаша устаёт от беготни по двору и окрестностям, а ты девица молодая и здоровая, ноги длинные… Должна же и от тебя быть хоть какая-то польза.

      – ОК, договорились, – кивнула Даша, впрочем, несколько поскучнев лицом. Она планировала вести у отца праздную, лениво-сытую жизнь, а теперь придётся просыпаться с утра пораньше, чтобы выгуливать собаку.

      – Тётя Глаша! – позвал Белецкий. – Осталось у нас что-нибудь от ужина? Разогрей и покорми эту бродяжку, пожалуйста.

      – Бедная девочка, – пробормотала домработница, удаляясь на кухню. За ней тотчас же поскакал радостный Риф – неужели снова поесть дадут?..

      Услышав, что в ванной щёлкнула дверная задвижка и полилась вода, Белецкий потянулся за телефоном – нужно было немедленно успокоить бывшую жену. И в этот момент он почувствовал, как кольнуло в сердце. А затем ещё и ещё… Он медленно опустился на стул, растирая левую сторону груди, и ощутил, как в висках начинает стучать, а к горлу подкатывает тошнота.

      – Тётя Глаша! – окликнул он негромко.

      – Что, Санечка? – домработница показалась из кухни, вытирая мокрые руки о фартук.

      – У тебя есть какое-нибудь лекарство от сердца?

      Заметив его побледневшее лицо, тётя Глаша встревожилась.

      – Ох ты боже мой… Сердечко прихватило? Я сейчас, сию минуту…

      Она кинулась к своей сумке и зашуршала там, разыскивая нужное.

      – Вот, возьми… Это нитроглицерин и валидол, положи обе таблетки под язык… Да что ж это такое, господи?

      Сделав так, как сказала домработница, он на мгновение прикрыл глаза, ощущая во рту холодок лекарства. Сердце никогда раньше не беспокоило Белецкого, поэтому данная ситуация удивила и расстроила его не на шутку.

      – Не суетись, тётя Глаша… – выговорил он невнятно. – Сейчас всё пройдёт. Ничего страшного.

      – Да как же – ничего страшного? – озабоченно отозвалась она. – Ты, чай, не дед столетний, чтобы сердцем маяться! Наверное, из-за дочки переволновался…

      Риф подошёл к хозяину, удивлённо потрогал его лапой – что, мол, с тобой происходит? – а затем деликатно положил свою умную узкую морду Александру на колени. Тот рассеянно потрепал пса по лохматой, как у льва,