Я носитель. Зулейка Грин

вы на Кавказ уезжаете!? Ну и везет же тебе, Кавказ увидишь! – затараторила Зара, обнимая меня.

      – Ты-то как? Хорошо учишься? – спросила я ее.

      – Не до учебы, – совсем по-взрослому отмахнулась Зара. – Бабушка болеет, приходится за ней ухаживать.

      – О-ох, внученька моя приехала! – появилась на крыльце бабушка. Она тяжело дышала и опиралась на перила лестницы.

      – Кто знает, свидимся ли мы еще? – С этими словами она заплакала.

      – Не говори так, бабушка! Зачем ты портишь мне настроение перед самым отъездом?

      – Не буду, Тина. Ну, пойдемте в дом.

      Мы с Зарой взяли бабушку за руки и вошли в дом, подвели ее к дивану и усадили.

      – Ох, не люблю я эти диваны, – закряхтела бабушка. – Да Валид запрещает на кровать днем ложиться, говорит, что тогда совсем слягу.

      Валид был старшим ее сыном, и, как полагалось, в нашем роду слово старшего мужчины в доме было законом.

      – Бабушка, какая ты нарядная! Там на Кавказе я подыщу тебе жениха, – пошутила я.

      – Подыщи, подыщи, – согласилась бабушка. – А эти вещи мне Валид привез. И лекарства дорогущие откуда-то достал. В аптеках ведь теперь ничего нет. Не люблю я их, – неодобрительно покачала она головой.

      Я знала о ее недоверчивости к лекарствам, да и вообще, ко всей медицине в целом.

      – Нужно пить лекарства, бабушка, – укорила я ее.

      – Добрый день! – вошел Рома, братишка моего мужа, который привез меня. – Как ваше здоровье? – вежливо поинтересовался он у бабушки.

      – Неважно, – повернулась к нему бабушка. – Но я благодарю Аллаха, что жива, что дышу и вижу всех вас. Как вы поживаете? Все живы-здоровы?

      Ответив на расспросы бабушки, Рома немедленно ретировался, сказав, что заедет за мной попозже.

      – Рассказывай, внучка, – обратилась ко мне бабушка. – Как ты поживаешь? Справляешься с их семейством?

      – У меня все отлично, бабушка, ко мне очень хорошо все относятся, – с наигранным оптимизмом ответила я ей.

      Но бабушку не убедили мои слова, наверное, мои чувства ясно читались у меня на лбу.

      – Послушай меня, – сказала она мне. – Каким бы сказочным ни было замужество, оно никогда не бывает гладким. А тебе еще повезло – свекрови у тебя нет (я мысленно запротестовала), золовки все замужем. Помнишь, как Яхит свою сноху в могилу свела? А тебе будет намного легче. С женой твоего старшего деверя вы уживетесь, тем более, что он очень набожный человек. Но помни, Тина, делай все, что тебе велят, и муж, и его родственники. Что бы тебе ни говорили – терпи, все плохое проходит. Не давай ни малейшего повода, чтобы злые языки очернили твое имя. Помни, чья ты дочь, такой матери, как у тебя, ни у кого не было.

      При этих словах что-то сдавило мне горло. Я молчала. Даже под пытками я не смогла бы сейчас выдавить из себя слово.

      Зара появилась с чайником в руках. Она расставила на бабушкином столике чашки, принесла масла, нарезала хлеб.

      – Умница,