Империя. Роман об имперском Риме. Стивен Сейлор

вина и прочел молитву:

      – Богиня, даруй победу Риму и поражение его врагам. Храни империю, которую вручила Августу. Защити Рим от всех недругов, внешних и внутренних.

      Они отступили от алтаря. Отец Луция покачал головой, повторив шепотом последние слова:

      – От всех недругов… внешних и внутренних. Последнее относится к людям вроде Марка Антония – и твоего деда. Во что он превратил свое происхождение! Пинарий тоже был внучатым племянником Божественного Юлия, как и Август. Тоже был назван наследником, пусть и меньшей доли. И мог быть возвеличен. Но до чего же он полюбил этого негодяя Антония! Угождая ему, сделал врагом двоюродного брата. Август так и не поверил твоему деду, когда тот переметнулся на сторону победителя. Император пощадил его, но лишил всякого места во власти. Пинариев отстранили, не подвергая гонениям, но и не привечая. Мы забытые наследники Юлия Цезаря. – Тоска в его голосе внезапно сменилась горечью. – И Август, невзирая на нашу стесненность в средствах, ни разу не бросил нам даже сестерция!

      Он оставил невысказанной надежду, которую они с Луцием – наедине и шепотом – уже обсудили: возможно, грядут перемены. Если император все же скончается, Тиберий почти наверняка займет его место, а у него нет причин считать Пинариев изгоями. Быть может, семейный раздор между Августом и дедом Луция наконец предадут забвению. Если Луций сумеет угодить новому императору, то возвышение ему не заказано. Поэтому юноша и последовал совету Клавдия, приступив к изучению вавилонской науки – астрологии. И хотя Клавдий имел мало влияния на Тиберия, все же он являлся членом императорской семьи, и дружба с ним могла оказаться для Пинариев полезной.

      Стоило Луцию подумать о Клавдии, как двоюродный брат и друг возник на пороге сената. С взволнованным и растерянным видом Клавдий озирался по сторонам, затем заметил Луция и поспешил к нему.

      – Мне показалось, что я увидел т-т-тебя на Форуме. Всюду тебя ищу.

      – Есть новости? – вскинул брови Луций.

      Клавдий мотнул головой:

      – Ничего достойного упоминания. Но я хотел рассказать тебе кое-что другое, весьма любопытное. Быть может, хоть отвлечешься от д-д-дум, в которые мы погружены. – Он оглядел помещение и поежился при виде стаек сенаторов, занятых негромкой беседой, и снующих туда-сюда секретарей. – Мне невыносима здешняя атмосфера, вся эта нудная официальность и напыщенность! Давай отыщем место поуютнее. Я знаю, куда пойти.

      Он увлек Пинариев через Форум к лощине между Капитолийским и Палатинским холмами. Троица дошла до самого берега и достигла таверны на пристани. Войдя, они дали глазам привыкнуть к полумраку; Луций поморщился от вони, в которой смешались запахи пролитого вина, немытых тел и миазмы, исходившие от Большой клоаки – сточной трубы, опорожняющейся в Тибр поблизости. Горстка посетителей представляла собой обычных завсегдатаев, каких можно встретить в любой таверне средь бела дня, – актеры, матросы, проститутки и мошенники.

      Клавдий