Публичное начало российского уголовного процесса. Анатолий Барабаш

быстрее осознало ценность его и использовало в том числе и для подчинения общественных интересов государственным[251]. Единство в рамках официальности – это сплоченность органов государства в единый механизм, управляемый одной волей. Единство в рамках публичности – осознание членами общества их общих интересов и создание на этой основе гражданского общества, использующего государственный аппарат для реализации этих интересов. Публичность – это деятельность в интересах общества. В этом ее отличие от официальности[252]. С того момента, когда членами общества овладеет идея единства, публичность встанет на защиту интересов всех.

      Из краткого экскурса видно, что история процесса – история нарастания публичного начала. Особенно показателен в этом XX век. В нем перенос акцентов приводит к тому, что активность органов государства возрастает в отношении установления обстоятельств совершенного даже в странах, принадлежащих к семье общего права.

      Увеличение удельного веса публичности проявляется не только в том, что активность суда в выяснении обстоятельств дела становится допустимой и приемлемой, но также в том, что прокурор, особенно это показательно для стран континентального права, перестает быть стороной, задача которой добиться обвинения, он становится органом, для которого не важно, какой будет вынесен приговор – обвинительный или оправдательный, важно, чтобы он был законным и обоснованным. Такое изменение позиции, как уже было показано, приводит к тому, что прокурор не может прийти в суд как обвинитель, он приходит туда для того, чтобы всесторонне, полно и объективно, в условиях непосредственности, исследовать доказательства и на этой основе определить свою позицию[253]. Новое место и роль прокурора не могли не сказаться на изменении схемы взаимодействия субъектов и участников процесса. Один из них – обвиняемый – получил ряд преимуществ. Например, обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, в то время как состязательная процедура предполагает доказывание каждым своего утверждения. Когда речь идет о преимуществах стороны, то в данном случае не приходится говорить о состязательном процессе, основой которого является равенство сторон. Здесь явно превалируют публичные интересы. Полного равенства сторон, в силу указанного, нет даже в рамках судебного разбирательства. Равенство должно быть в сфере исследования доказательств и в возможности на основе исследованного донести свое суждение до суда.

      По всей видимости, существование данной привилегии у обвиняемого не устраивает сторонников состязательного процесса, которые настаивают на полном равенстве сторон в уголовном процессе, в том числе и в рамках предварительного расследования[254], но при этом они не учитывают тот факт, что это неравенство объективно, так как в отличие от следователя обвиняемому, как правило, известно, что и как произошло. В большинстве случаев это известно и потерпевшему. Дать им равные права

251

Барабаш А. С. Тенденции развития уголовно-процессуальной формы // Сибирские юридические записки: Ежегодник Ассоциации юридических вузов «Сибирь». Вып. 2 / Отв. ред. Н. Г. Стойко. Красноярск: КрасГУ, 2002. С. 165. См. также: Меженина Л. А. Публичность российского уголовного процесса. С. 14.

252

См. также: Калиновский К. Б. Законность и типы уголовного процесса: Автореф. дис… канд. юрид. наук. СПб., 1999. С. 11.

253

О публичном предназначении деятельности прокурора в германском процессе см.: Poxin С. Strafverfahrensrecht 1991. S. 88–89.

254

Макарова 3. Состязательность нужна, но какая? // Законность. 1999. № 3. С. 25.