Публичное начало российского уголовного процесса. Анатолий Барабаш

Читать онлайн.



Скачать книгу

что делает следователь и прокурор с момента возбуждения уголовного дела[201].

      В. М. Савицкий, напротив, утверждал, что такой характеристикой обладает обвинение. Он писал, что «обвинение… необычайно емкая процессуальная категория…Исследовать обвинение – значит исследовать пусковой механизм уголовного процесса, подвергнуть анализу самые основные, наиболее существенные его понятия»[202]. В рамках этого широкого подхода, как считает 3. Д. Еникеев, преследуется не только лицо, совершившее преступление, но в тех случаях, когда оно неизвестно, преследуется преступление[203]. Но и это еще не предел для расширения границ уголовного преследования. Анализ высказываний С. М. Даровских позволяет сделать вывод, что о реализации уголовного преследования следует говорить и тогда, когда нет речи о совершении преступления. Она включает в уголовное преследование «кроме обвинения, еще и иные виды деятельности, например производство по делам о применении принудительных мер медицинского характера»[204]. Как мы знаем, это производство осуществляется и в тех случаях, когда общественно опасное деяние совершил невменяемый. В этих случаях речь идет именно об общественно опасном деянии, а не о преступлении.

      Как видим, в науке было и есть несколько решений вопроса о соотношении обвинения и уголовного преследования. В рамках первого они разводятся по началу осуществления в процессе. Уголовное преследование появляется раньше обвинения, следовательно, и содержание вкладывается различное. Во втором – они рассматриваются как идентичные, возникающие одномоментно. В последнем случае употребление понятий «обвинение» и «уголовное преследование» в качестве синонимов вряд ли оправданно, подобное не позволяет четко разобраться в сущности изучаемого явления. В первом же обвинение рассматривается как часть деятельности по уголовному преследованию, но тогда можно ли обвинение рассматривать как функцию уголовного процесса? В таком соотношении предпочтительней как функцию видеть уголовное преследование. Ведь часть не может быть равнозначна целому, одна функция не может быть составной частью другой. Именно так и поступают отдельные авторы. Говоря об уголовном преследовании, они рассматривают его в широком смысле как поиск, установление возможно виновного и его изобличение с целью последующего привлечения к уголовной ответственности. Это, по их мнению, описание уголовного преследования как функции, которая возникает одновременно с возникновением уголовно-процессуальных отношений. В узком – как деятельность по изобличению конкретного лица в совершении преступления[205].

      В настоящее время, в связи с принятием нового УПК, перед учеными встала задача вновь, но уже на другом уровне, вернуться к рассмотрению соотношения рассматриваемых понятий. Необходимость эта обусловлена тем, что законодатель сейчас употребляет их оба и наполняет различным содержанием. Под обвинением им понимается утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного



<p>201</p>

М. А. Чельцов отмечал, что «начальным моментом процесса и является возбуждение уголовного преследования». См.: Чельцов М. А. Уголовный процесс. М.: Юрид. изд-во Минюста СССР, 1948. С. 348.

<p>202</p>

Савицкий В. М. Государственное обвинение в суде. М.: Наука, 1971. С. 5.

<p>203</p>

Еникеев 3. Д. Уголовное преследование: Учеб. пособие. Уфа, 2000. С. 67. Следует заметить, что этот подход не нов, основания его можно обнаружить в дореволюционных источниках по теории уголовного процесса. См., например: Случевский В. Учебник русского уголовного процесса: Судопроизводство. Ч. 2. СПб.: Тип. Стасюлевича, 1892. С. 217; Духовской М. В. Русский уголовный процесс. М.: Типо-лит. Г. И. Простакова, 1905. С. 171–172. Сейчас оно (основание) в определенной мере отражено в одном из решений Конституционного Суда РФ, где формулируется правовая позиция, в силу которой акт возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица означает начало уголовного преследования. См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 28 ноября 1996 года № 19-П по делу о проверке конституционности статьи 418 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Каратузского районного суда Красноярского края // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 50. Ст. 5679.

<p>204</p>

Даровских С. М. Принцип состязательности в уголовном процессе России и механизм его реализации: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Челябинск, 2001. С. 15.

<p>205</p>

Михайловская И. Б. Цели, функции и принципы уголовного судопроизводства (уголовно-процессуальная форма). С. 83; Шадрин B.C. Особенности полномочий прокурора как представителя прокуратуры в российском уголовном судопроизводстве// Пятьдесят лет кафедре уголовного процесса УрГЮА (СЮИ): Материалы Междунар. науч. – практ. конф., г. Екатеринбург, 27–28 янв. 2005 г.: В 2 ч. Екатеринбург, 2005. Ч. 2. С. 391.