Исповедь близнецов. Книга 3. Альбатрос. Валентина Жукова

везти; потом будете их искать по Союзу.

      – Ладно, бабулечка, не думай обо мне, я очень скоро дам о себе знать.

      – Дочка, да разве я плохо могу думать? – сказала Евдокия Афанасьевна. – Ты детям чаще пиши. Они ведь уже сами читать могут. Да пиши-то печатными буквами и разборчиво обо всём, другом я никогда не подумала. А ты глянь-ка на Коленьку, он тоже не делит на чужое и своё.

      – Да, бабулечка, мне его даже как-то больше жаль, сердце моё к нему не в малую меру прикипело. За меня поцелуй всех троих, крепко обними.

      – Ладно, пока не ходят в школу, пусть живут у меня все трое, а там посмотрим, что придумать можно.

      – Ничего, бабулечка, с ними придумывать не надо. Приеду за ними, как только растает снег.

      – Жди, его, когда растает, он ещё не выпал.

      Бабушка и внучка поцеловались на прощание, крепко прижали друг друга сквозь слёзы.

      – Ничего себе, как любятся и жмутся, даже слёзы выжались.

      Бабушка пошарила у себя в кармане, нет ли денег, хотела компенсировать внучке дорогу.

      – На! Вот, совсем немного, на еду в ресторане хватит. Не голодуй, смотри мне.

      Поезд дал сигнал трижды. Варька заскочила на подножку вагона, придерживаясь за поручни. Бабушка протянула руку, чтобы ещё раз проститься. Состав набирал ход, а бабушка медленно параллельно вместе с поездом шла по платформе, махала платком, сняв его с головы.

      – Проходи, вон там твоё место, – показала рукой проводница, стоя у своего маленького кабинета, предназначенного для отдыха проводников.

      – Ага! Поняла.

      Не стой паровоз, крутите колёса,

      Кондуктор отпусти-ка, тормоза,

      Я малый человечек, под знаком Альбатроса,

      Спешу увидеть на планете чудеса.

      – Пьяная, что ли? Не успела бабулька проводить, как уже того?

      – Чего уставились, интересно, что ли?

      И головы вмиг, как суслики, спрятались в своих купе.

      – Какая пьяная? – неожиданно поддержал близ лежащий пассажир. – Весёлая, задорная, девчоночка походная с рюкзаком и чемоданом на плече.

      Варвару занесло в районное село, по старым знакомым дорогам, где она прожила шесть лет в детском доме под приглядом Евдокии Афанасьевны, которая без сомнения приняла Варьку за родную внучку от родного племянника Степана. Сказать, ветром сюда занесло? Нет и нет! Получив заслуженный отдых за год, по вредным условиям труда сорок восемь дней, не увольняясь, она решила его использовать с толком и расстановкой. Заранее договорившись с Евдокией Афанасьевной о временном приюте детей, она собралась пока определиться на новом поприще по совету подруги из Казахстана.

      – Можно к вам присоединиться? – снимая с плеч небольшого размера рюкзак, спросила Варя. Чемоданчик она поставила рядом с плацкартой.

      – Да-да, конечно. А то как же. У вас, девушка, билет на руках.

      – Это ситро?

      – Да, девушка, это ситро, – подмигивая одному пассажиру, подтвердил другой.

      – У вас это ситро пьют по-французски?

      – Вы были в Париже?

      Не улыбнувшись, она серьёзно ответила:

      – Была, только что оттуда, – и поднесла ситро к носу.

      – Извините, такого ситру в Парижу нет. Я такого ситру не пью.

      Она вышла из купе и спросила проводницу.

      – Можно взять бельё, стаканчик кипятку и печенье?

      – Чай есть с лимоном, принесу печенье. Зачем вам постель, вы через шесть часов будете уже дома, у тёти. Ваш выход через шесть часов. Вам не даст уснуть эта молодёжь.

      – Не жалейте тряпки, я хочу отдохнуть, я уже трое суток с пересадкой в дороге. Я заплачу вам за бельё.

      – Да не дадут они вам отдохнуть, девушка. Тут одна с ними ехала, так попросилась перейти в другой вагон.

      – Значит, эта девица другого коленкору, – подумав, она спросила: – Чем таким они заняты, что уснуть невозможно? Зачем заранее пугать пассажира, возможно, у меня нервы более устойчивы, чем у кого-либо.

      Долго слушая пререкания проводника с пассажиркой, один из них поддержал Варю.

      – Я догадываюсь. У неё нервы устойчивые к музыке.

      – Чем вы заняты в данное время в купе, в дороге, что спать нельзя, а?

      – Мы, девушка, гастролёры, музыканты мы.

      – Вы певцы и музыканты, и шуты, так, нет?

      – Вроде того, – ответил за всех вошедший мужчина среднего роста, средних лет; он был в костюме бостон, при галстуке и при шляпе чёрного цвета.

      Никто не ожидал такого поворота, как от этой незнакомки.

      – Так это же здорово! Я под грохот канонады родилась, что мне ваши инструменты. Я при звучании их и при шумовых звуках крепче засыпаю.

      – Опять двадцать пять, а мы-то думали, вы к нам присоединитесь.

      Вмешался в разговор четвёртый мужчина лет тридцати в светлом костюме.

      – Я