Фото битвы при Марафоне (сборник). Клиффорд Саймак

ровным счетом никакого внимания. Под мышкой у него была стопка книг, и, судя по виду, он куда-то торопился.

      Я поднялся по ступенькам и вошел в тихий сумрак холла. Поблизости никого не было, хотя слышались чьи-то шаги.

      И тогда я неожиданно почувствовал себя чужаком, словно пришел сюда не по праву. Прямо напротив меня был кабинет Старика Пратера. Уж у него-то найдется ответ, свой я здесь или нет, а найти ответ казалось мне очень важным.

      Но все здание было пронизано какой-то зябкостью, которая пришлась мне совсем не по душе. Вдобавок теперь, когда шаги утихли, к зябкости присоединилось еще и безмолвие.

      Я собирался уйти отсюда, но потом раздумал, и в тот момент, когда я повернулся обратно, из дверей кабинета Старика Пратера вышел человек. Он направился через холл мне навстречу, а я застыл на месте, толком не зная, на что решиться. Мне не хотелось уходить, и в то же время я страстно желал, чтобы человек взял да и не заметил меня, хотя, конечно же, он давно меня увидел.

      Это ощущение выпадения из времени, понял я, всего лишь ощущение выпадения из времени, о котором мы столько болтали в минуты досуга в Институте времени. Если человек совершит путешествие во времени, будет ли он чувствовать себя не на своем месте? Ощутит ли изменение временных рамок? Чувствует ли человек время? Является ли определенное местоположение во времени элементом личной среды обитания?

      Свет в холле был очень тусклым, а лицо приближающегося не отличалось ничем выдающимся: заурядный стереотип, одно из лиц, принадлежащих одновременно тысячам разных людей и так слабо различающихся меж собой, что не спутать их трудно. В конечном итоге эти лица сливаются в одну безликую маску.

      Подойдя поближе, человек замедлил шаги и спросил:

      – Чем могу служить? Вы кого-нибудь ищете?

      – Пратера, – ответил я.

      И тут его лицо внезапно переменилось – теперь на нем было написано смешанное выражение страха и удивления. Он остановился и уставился на меня.

      – Чарли? – с сомнением спросил он. – Вы Чарли Спенсер?

      – Именно так, а теперь давайте вернемся к вопросу о Пратере.

      – Старик Пратер умер.

      – А вы кто такой?

      – Вы должны меня помнить. Я Кирби Уинтроп. Теперь я вместо Пратера.

      – Быстро управился. Я видел тебя всего лишь прошлой ночью.

      – Пятнадцать лет назад, – уточнил Кирби. – Мы встречались на холме обсерватории пятнадцать лет назад.

      Его слова немного ошарашили меня, но внутренне я уже был к этому готов, хотя всерьез еще не думал, не позволял себе думать. Если уж говорить честно, то я испытал облегчение, что дело кончилось только пятнадцатью годами, а не веком.

      – А что с Мэри? Она еще не показывалась?

      – Тебе, наверно, лучше сперва чего-нибудь хлебнуть, а мне-то уж точно. Пойдем выпьем.

      Он взял меня под руку, и мы вместе пошли через холл к кабинету.

      В приемной Кирби сказал сидевшей там девушке:

      – Если будут звонить, меня нет ни для кого. – И ввел меня в кабинет.

      Чуть