Двор Карла IV (сборник). Бенито Перес Гальдос

много смут. Султан все продолжал не видеть, как страдал народ, а султанша хоть и видела, но до такой степени увлеклась визирем, что уже не могла остановиться. Не только народ, придворные, но даже все члены семьи султана горячо ненавидели выскочку. Но что самое странное – молодой человек выказал черную неблагодарность по отношению к женщине, осыпавшей его незаслуженными милостями; он даже не был ей верен и увлекался другими женщинами. Придворные дамы рассказывали, что не раз заставали султаншу всю в слезах и даже замечали на ее теле следы побоев.

      – Какая неблагодарность! – с негодованием воскликнул я. – И Господь не наказал этого человека, и не дал спокойствия бедной стране, и не открыл глаза доброму султану?

      – Этого я не знаю, – ответила Амаранта, прикусив зубами кончик гусиного пера, которым собиралась писать. – Я читала эту историю в одной очень старой книге и еще не дошла до ее развязки.

      – Какие дурные люди есть на свете!

      Она улыбнулась и сказала:

      – Если ты когда-нибудь достигнешь такого же высокого положения и по тем же причинам, то ты не будешь таким; ты сделаешь все возможное для того, чтобы твоими хорошими поступками загладить твое невысокое происхождение.

      – Если я достигну того, чего хочу, то я буду поступать так, как вы говорите. Я буду управлять страной и в то же время никогда не перестану быть добрым, разумным и великодушным человеком!

      Эти слова заставили ее снова рассмеяться. Она обещала мне на следующий же день поручить мое образование патеру и сказала, чтобы теперь я оставил ее одну, так как ей надо писать письма.

      Горничная пришла и отвела меня в мою комнату. Я лег спать, но голова моя была полна самых разнообразных мыслей. Когда я, наконец, уснул, то мне снилось, что мне мучительно давят на грудь все эти купола, башни и крыши огромного Эскуриала.

XIII

      На следующий день у Амаранты обедали донья Долорес, старый дипломат и его сестра. Здесь не лишним будет сказать несколько слов об этой сеньоре. Это была особа пожилая, гордая, державшая себя с достоинством и испанка с головы до пят. Ее слабой стороной была вера в ум ее брата. Она очень любила всякие празднества и особенно драматические представления. Ее домашний театр был одним из лучших в Мадриде, и на предполагавшуюся постановку «Отелло» она потратила немало денег. Она протежировала актерам, но всегда издали.

      На этот обед был приглашен также Хуан де Маньяра; но когда я пошел к нему передать приглашение, он ответил, что благодарит, но никак не может воспользоваться им, потому что тотчас же должен идти на дежурство.

      В это утро я как раз встретил его вместе с доньей Долорес; они возвращались с прогулки и были, очевидно, очень довольны друг другом. А вечером в тот же день я снова встретил его в большом дворцовом саду; он шел с низко опущенной головой и, заметив меня, попросил передать письмо донье Долорес. Я отказался, а он, по-видимому, был чем-то взволнован.

      Амаранта