Беглый. Винсент Килпастор

на русском с дурацким базарным акцентом. Когда плевать в учительницу надоедало, мы плевали в портреты узбекских писателей с дурацкими именами. Узбеки были каким-то приложением к нашему Ташкенту. Иногда нужным, но обычно – нет.

      В суровый для страны год, когда император Ельцин пропил Узбекистан, я к своему ужасу понял, что мой Ташкент – это главный город узбеков. А самих узбеков – в Узбекистане – миллионы. Перемены были настолько быстрыми и пугающими, что я решил бежать из Ташкента.

      Пройдет много лет прожитых в разных странах и под разными именами, до того момента пока я вдруг не сделаю страшное открытие – на самом деле сам я – настоящий узбек.

      Правдивая история моих многочисленных побегов и легла в основу этой книги.

      Романы «Школа стукачей» и «Винсент убей пастора» являются неотъемленными частями сей монументальной саги.

      Беглый

      Винсент Килпастор

      Автор: Vincent A. Killpastor

      Издательство «ГУИН при МВД РУз» при участии Coca-Cola Icihmligi Uzbekiston, LTD

      Не рекомендуется лицам не достигшим18+

      Винсент Килпастор, мелкий уголовник и лузер, рассказывает в этой повести – историю побега от самого себя.

      Время и место действия – Ташкент, Узбекистан – 2001 год.

      Узбекская Джамахирия на момент прихода сюда американских войск практически завершает строительство государства с авторитарной властью и полицейским режимом.

      ЧАСТЬ 1. БЕГЛЫЙ

      «В закрытом обществе, где каждый виновен, преступление заключается в том, что тебя поймали».

Хантер Томпсон

      «У меня есть шрам. Однозначно: я – человек империи. Поясняю: я не человек империи, который поддерживал режим, иначе бы не родился «Ильхом». Но я-то имя сделал в Советском Союзе. Имена «Ильхом» и «Марк Вайль» – это были всесоюзные имена. Конечно же, это – ощущение простора. Мне тесно. Я все равно преодолеваю все эти границы. Все эти феодальные местные государства – мне это не интересно. Тотальный распад мне скучен. Я человек глобальный. Мне и этой империи было мало».

Марк Вайль

      1.1

      Честно вам скажу – в каком это все было году не помню, хоть убей. Хорошо помню, что дал нам сирым тогда амнистию мудрый и бессмертный наш юртбаши.

      Амнистию дают не потому, что владелец контрольного пакета страны с великим будущим исполнен чувства гуманизма – все гораздо проще и прозаичней, тюрьмы донельзя переполнены. Нужна некоторая перистальтика, а то может случится запор.

      Поэтому указ об амнистии с августейшим вензелем юртбаши, у нас каждый год. День рождения Тимура – амнистия, бар-мицва Тимура – снова амнистия, не без амнистии, уверен, обойдется и годовщина смерти великого пращура.

      Дают срока под потолок, а потом режут, режут и режут. Все при деле. Все довольны.

      Теперь пришла пора провести курсы жизни «по понятиям» со следующей партией граждан. Вот разнарядка на освобождение койко-мест. Получите и распишитесь.

      Долг родине, оставшийся с меня, разумеется, совсем не скостили, такой вот я везучий, а режим содержания действительно смягчили – перевели на колон-поселение.

      При Союзе это называлось вольное поселение. А теперь вот нате вам – колон. Пугающая семантика узбекской независимости. Секретный проект узбекской филологии в тайных застенках библиотеки имени Навои.

      Каждая новая власть обязательно в первую очередь старается засрать людям не только мозги, но и язык.

      Страдают в первую очередь таблички с названиями улиц.

      С чем это колон-поселение кушают, я тогда совсем не имел малейшего представления. Но звучало лучше, чем военизированная галошная фабрика усиленного режима.

      Так что, пообував великую страну четыре с половиной года в удобные мягкие галоши, перемене, возможно к лучшему, я необычайно обрадовался.

      Засуетился, засобирался в путь. Крепкий сон и здоровый аппетит сразу же исчезли, а на горизонте вроде даже замаячила свобода.

      Дорога в заветную колонку лежала через Ташкентский Централ, не воспетый пухлым Кругом, но все же известный в определённых кругах, как Таштюрьма или ТТ.

      Сколько счастливых граждан прошло сквозь ее ворота – это настоящая тайна Белого Сарая – это так скромно юртбаши называет узбекский Белый Дом. Когда ее, наконец, обнародуют – таштюрьма затмит все чудеса книги рекордов Гиннесса.

      Наивные россияне плачут от телесериалов про страшный тридцать седьмой год, а со всех сторон, со всех застенков, можно сказать, слышен характерный туберкулезный кашель соседних стран, где отцы народов сильно злоупотребляют беломором.

      Да и пусть передохнут, чурки, скажет массовый российский читатель. Кому они нужны – таджики без метлы?

      Через самое короткое время я должен был стать таким же полу-гражданином, как и большинство из читателей, только без зеленого паспорта. Однако везли меня в неизбежный уют тюрьмы почему-то конвоем из трёх молодых автоматчиков,