Таинственный остров Кнайпхоф. Исторический детектив, фантастика. Валерий Сергеев

мальчишка со взъерошенными волосами, потрёпанный плащ, стоптанные башмаки «коровья морда»… Но, ничего. Сейчас появится кто-нибудь, кому он объяснит, что его приняли за другого… Ведь он не посланец какого-то магистра. А этим посланцем, скорее всего, был рыцарь тамплиер, которого безжалостно убили ударом чего-то тяжёлого, вроде кузнечного молота, в грудь… Якоб передаст эту странную янтарную «лошадиную голову» и отправится домой, помогать доктору Пельшицу принимать больных. Он поправил рукой волосы, нахмурил брови, состроил смешную рожицу и… Внезапно, словно лёгкая дымка окутала зеркальное изображение… Якоб сделал два шага назад, не отрывая взгляда от зеркала… Пелена тумана начала заволакивать его отражение. Это было настолько невероятно и страшно, что молодой лекарь затаил дыхание и словно остолбенел… он не мог двинуть ни рукой, ни ногой, а только пристально смотрел на поверхность волшебного стекла. Наконец, туман стал рассеиваться и внутренне напряжение, сковавшее Якоба, понемногу ослабело. И тут… вместо собственного отражения, он увидел женскую фигуру с добрым и таким родным лицом! Это же его мать, Габи Шоль! Немного грустные глаза и лёгкая улыбка на губах… «Мама!» – хотел воскликнуть юноша, но слова застряли у него в горле. Габи посмотрела на своего сына и приветливо кивнула ему… Вдруг изображение матери дрогнуло и стало расплываться. Через мгновение, вместо неё на Якоба уже смотрел широкоплечий мужчина лет сорока, с чёрными усами и бородой, глядел внимательно, изучающе… Кто это? Всё похолодело внутри у юноши, и откуда-то из самых глубин сердца пришла подсказка: ведь это же – его отец!

      – Что ты увидел в этом зеркале, мальчик? – негромкий женский голос вернул Якоба к реальности. Он вздрогнул и вновь распознал отражение самого себя, только чрезвычайно взволнованного.

      Юноша обернулся на голос. Перед ним стояла женщина средних лет, по-видимому, дворянка. Она была одета в укороченное сюрко без рукавов, поверх которого был наброшен длинный нарамник, подпоясанный золотистого цвета ремешком. На лбу, прихватив густые волосы каштанового цвета, красовался узорчатый серебряный обруч, на тонких пальцах – колечки с драгоценными камнями, в которых Якоб мало разбирался. Тёмные глаза с интересом наблюдали за молодым лекарем.

      – Я… – с трудом выдавливая из себя слова, ответил юноша, – только что… в этом зеркале… видел своих… умерших родителей…

      Женщина покачала головой, и не было понятно, осуждает ли она Якоба, сочувствует или просто забавляется. Она протянула руку, раскрыв ладонь, и молодой лекарь вложил в неё янтарное послание тамплиера.

      – Садись же, мой мальчик, – ласково сказала она, показав глазами на стоящий подле шкафа табурет. Сама же устроилась на лавке, покрытой бархатной материей.

      Якоб осторожно присел, робко поглядывая на таинственную госпожу.

      – Простите, ваша светлость… Господь – свидетель, что не я был посланником. Это… янтарное изделие