Жизнь как она есть. Геннадий Демарев

потных ладоней, плохо убранные полы, на которых никогда не просыхают плевки скучающих пассажиров…

      До твоего поезда ещё слишком далеко, но, вместе с тем, не настолько, чтобы уйти отсюда. Шесть часов ожидания. Ты взял билет, надеешься на то, что тебя увезут в какое-то новое измерение, где ожидает новая жизнь или, по крайней мере, новый её виток. Как же до боли, до чёртиков надоело старое – въевшееся в кожные поры, в сердце, в самую душу! Хоть бы не перепутать платформы, а то будет обидно впоследствии. Идёшь к справочной.

      – Извините, кто последний сюда? – спрашиваешь у ближайшей спины, от которой исходит хлад безразличия.

      Но спине нет до тебя никакого дела. Она проталкивается к своей непонятной цели, ей кажется, будто эта цель – важнее всего на свете.

      Вокруг окошечка скопились десяток пустых, эгоистичных физиономий.

      – А вы не скажете, во сколько поезд на Мурманск? – исторгает из себя одна из них.

      – Сегодня этого поезда нет, – кратко, чеканно, исторгает из себя окошечко.

      Чеканно, как звук сапог, исторгаемый ротой солдат Вермахта. Неумолимо, как приговор трибунала…

      – Но как же так?! Мне продали билет на сегодня!.. – не то восторгается, не то сумасшествует заблудшая душа и уходит в неизвестном направлении.

      Словно в небытие…

      – А можно ли обменять билет до Москвы на завтра? – с надеждой интересуется дамочка неопределённого возраста.

      – Разве я похожа на волшебницу, чтобы изменять судьбы? – невозмутимо отвечает голос из окошка.

      – Но вы поймите…

      Дальнейшие объяснения нецелесообразны. Окошечко бездушно, хладнокровно, неумолимо. Поэтому очередная спина тоже уходит. В небытие…

      В нескольких шагах от справочной стоят двое. По их виду можно сделать выводы: употребляют водку и перебиваются случайными заработками. Из одной изрядно примятой физиономии слышится:

      – Вот так, изо дня в день… То строительство, то уборка мусора…

      – А спишь где? – любопытствует другая, столь же примятая.

      – Где придётся… Не тратиться же на гостиницу. В Киеве, знаешь ли, дорого… Но, в основном, на вокзале…

      – От такой жизни можно и подохнуть…

      – Не спорю. Вот, взгляни…

      С этими словами человекообразное существо беззастенчиво расстёгивает брюки, снимает их ниже таза и демонстрирует ужасную язву размером с чайное блюдце.

      – Ужас! – стонет собеседник. – Это что за гадость?

      – Как-то само по себе появилось…

      – Но там же такая дырища, что кость видна!..

      – Ничего, пока работать можно…

      – А сам-то откуда?

      – Из Донецка… Ради родных стараюсь… Давай выпьем!..

      Понимая, что в этот час к окошечку не пробиться, отходишь в сторону.

      – Документы! – вдруг ударяет голос справа.

      Мент как мент, только лицо слишком наглое. Одного ли пассажира здесь обчистили до нитки такие же «служители» Фемиды? Это ведомо лишь Господу Богу да вечно заплёванному полу…

      Подходишь