Искалеченный мир. Вадим Громов

чуланчика готовый к бою «калашников» с двумя обоймами, соединёнными изолентой.

      Мария Сергеевна немного заполошно, но в общем и целом приемлемо спасалась бегством в ванную комнату, строго следуя инструкциям всё того же Глыбы. Лихо пнула входную дверь и вскинула ствол, обшаривая достаточно большое пространство лестничной площадки. Пусто. Дальше!

      Подъездная дверь распахнулась от отработанного удара ногой, и Лихо выскочила в полутьму, готовая к чему угодно. Метрах в пятнадцати от особнячка существо размером с королевского дога нависло над агонизирующим телом и старательно вгрызалось в горло умирающего человека. На звук удара по двери оно обернулось и приглушённо зашипело. В сумерках Лихо разглядела то, что в принципе уже видела не один раз.

      Клюв, нижняя часть которого была скорее плотным щупальцем грязно-бурого цвета. Узкая, приплющенная с боков голова, украшенная сверху беспорядочно расположенными некрупными костяными наростами, которые всегда хотелось вбить внутрь черепа чем-нибудь увесистым и твёрдым. Недлинное, рыхловатое тело, заканчивающееся очень энергичным, раздвоенным на конце хвостом с влажно поблёскивающими отростками белесоватых жал. И непропорционально большие для тела конечности, что верхние – крылатые, что нижние – бескрылые, часто покрытые мелкими шипами и заканчивающиеся роскошным набором хирургически острых когтей. Способных вскрыть грудную клетку одним небрежным и даже не очень сильным взмахом. Ночной упырь, собственной персоной, глаза бы его не видели! Кровохлёб, птичка чёртова…

      Вставать в позу и патетически изрекать что-то вроде «Сдохни, исчадие ада!» Лихо не стала. «Калаш» коротко отстучал срочную свинцовую телеграмму, мигом дошедшую до адресата. Не Алмаз, конечно, но черепушку, разъярённо таращившуюся на неё фосфоресцирующими глазищами размером с донце двухсотграммового стакана, Лихо разнесла без промаха. Счёт открыт. Дальше!

      По периметру и в центре посёлка один за другим уже загорались прожектора, шарящие по небу и окрестностям ультрафиолетовыми лучами. Кровохлёбы, попадающие в бледно-фиолетовый луч, старались шарахнуться в сторону с жалостливо-яростным писком и сгинуть в темноте. Пропасть, лишь бы не ощутить на своей рыхлой, холодной коже обжигающий свет. Во всяком случае, так было раньше. Сейчас всё шло по другому сценарию. Более страшному и абсолютно непредсказуемому.

      Крылатые твари пикировали с высоты, не обращая внимания на то, что должно было их бескомпромиссно отпугивать. Два луча сошлись на тушке стремительно мчащегося к земле кровохлёба, и крылья ночного хищника задымились, начиная обугливаться. Тот изменил траекторию полёта и направился прямо на прожектор, визжа от боли, но даже не пытаясь уйти в спасительную темноту, увильнуть, стряхнуть с себя эту слепящую боль.

      «Тра-та-та!» – с вышки простучала автоматная очередь. Лихо увидела, как тварь, словно налетев на невидимую преграду, кувыркнулась вниз, нелепо вихляя крыльями. Прожектор лихорадочно стал подниматься вверх, ища новую цель.

      «Ш-шух-х!» –