Группа первая, Rh(+). Александр Звягинцев

у заднего колеса, шарили в салоне машины. Старший внимательно вглядывался в фотографию на солдатской книжке. И когда он поднял настороженные глаза на Шальнова, потом снова опустил их на фотографию, Шальнов сильно ударил его ногой по голове. «Дух», толком не успев понять, что произошло, упал. Подхватив его пулемет, Шальнов выпустил длинную очередь по двоим в джипе. Один из них, переломившись пополам, сразу выпал из машины, а второй, выпрыгнув, побежал к кустам со скоростью, которой мог бы позавидовать олимпийский чемпион. Но очередь все равно настигла его. Она распорола ему спину, и «дух» свалился в кусты. В несколько прыжков Шальнов подлетел к нему – молодой афганец лежал на спине, из уголка рта на его черную бороду текла красная струйка крови. Прогремела еще одна очередь, и на землю упал старший.

      То приближаясь, то удаляясь, качается отвесная черная скала. Капроновый репшнур скользит рывками по башмакам и ладоням Сарматова. Еще несколько усилий – и его подхватывают руки Алана и Бурлака, помогают нащупать ногами опору. Майор оглядывается по сторонам. Все они стоят на камнях, о которые бьется бурный поток. Сарматов опускает в него запаленное лицо и с наслаждением пьет прозрачную холодную воду. Утолив жажду, он бросает взгляд на Силина:

      – Чего ждешь?!

      Силин спохватился и, достав радиопередатчик, берется за концы репшнура. Укрепленный на карагаче шнур натягивается; вспышка, легкий хлопок, напоминающий пистолетный выстрел, и концы репшнура исчезают в пропасти. И в самое время, потому что в тот же миг на тропе показываются два грузовика, набитые «духами». Громыхая разбитыми рессорами, грузовики проносятся мимо карагача в сторону кишлака.

      Наконец грохот от промчавшихся машин, несколько раз откликнувшийся эхом в ущелье, стих. Сарматов утер пот с лица и посмотрел на часы.

      – Быстро они очухались… и получаса не прошло!

      – Еще бы! – подхватил Бурлак. – Американского полковника у них сперли!

      – А бугаина – ништяк! Кило на сто потянет! – сказал Силин и с нескрываемым интересом стал разглядывать американца. – «Духи» из-за него землю носом рыть будут!..

      – Это уж точно! – хмыкнул Сарматов, расстегивая на американце рубашку.

      Тот дернулся, что-то замычал заклеенным пластырем ртом.

      Сарматов зачерпнул котелком воду, промыл рану и недовольно прищелкнул языком:

      – Да-а, повезло нам как утопленникам!..

      – Чего, Сармат? – спросил Алан. – Плохая дырка?..

      – Хуже некуда! «Бур» плечо разворотил, пуля не вышла. Как пить дать, полыхнет дед Антоха!

      – Кто полыхнет? – недоуменно тараща глаза, спросил Силин. – Дед Антоха?

      – Так казаки гангрену зовут, – ответил Сарматов, перебинтовывая рану американца.

      – Де-е-ед Анто-ха-а! – проговорил нараспев Силин и зашелся в утробном, булькающем смехе. – Антоха-а!.. Ха-ха-ха-ха!!!

      Алан покосился на Силина, оценивающе оглядел его с головы до ног и произнес, обращаясь к Сарматову:

      – Вроде как у малого крыша поехала!

      – Да брось ты. Обыкновенная истерика, – возразил тот. – От перенапряга